Падение «Морского короля» - [58]
Лопасти «Си Кинга» все еще вращались надо мной, когда я отошел на несколько футов на позицию «на три часа», где бросился ничком и прикрыл сектор, наведя свое оружие. Остальная часть 19-го отряда рассыпалась веером, по своим круговым оборонительным позициям, в то время как нисходящая тяга несущего винта вырывала пучки травы вокруг нас. Я знал о приземлении других вертолетов, которые высаживали остальных солдат справа и слева.
Пилот нашего вертолета уже потянул шаг-газ. Я почувствовал, как на моей спине усилилось давление воздуха от лопастей, и услышал, как включился двигатель, когда «Си Кинг» снова перешел в вертикальное висение. Он ненадолго замер в 10 футах над нами, затем развернулся и набрал высоту, направляясь обратно в море, вместе с остальными вертолетами. Внезапно они исчезли. Шум их двигателей растворился в ночной тишине, оставив небольшой прибрежный овраг, где они нас высадили, беззвучным, если не считать завывания ветра над вершинами окружающих утесов. Участие эскадрона «D» в захвате основных Фолклендских островов началось.
Глава 23
Было очень холодно. Ветер пронизывал нашу тонкую одежду, состоявшую из смоков, надетых поверх футболок. Местом высадки была небольшая бухта на южной стороне острова, которая уходя вглубь острова, сужалась, превращаясь в глубокий овраг. Благодаря ровной береговой линии и крутым склонам, маскирующим шум двигателей, он стал идеальной площадкой для посадки вертолетов. Позади меня слышалось движение — командиры отрядов собрались где-то в темноте, чтобы получить подтверждающие приказы от Седрика. На них должен был оказать большое влияние командир Лодочного отряда, как человек с передовой, а также тот факт, что мы сильно отставали от графика.
В темноте послышалось сильное бормотание, а затем Джон вернулся к отряду, чтобы передать то, что было согласовано в штабном звене. Он был краток и говорил по существу.
— Время работает против нас. Босс решил не атаковать поселок — вместо этого 16-й отряд его просто проверит. Главной целью остается аэродром: 18-й отряд нанесет по нему удар и уничтожит все, что там найдет. Будьте готовы выдвигаться.
— Понял, — прошептал в ответ Фил.
Мы встали в порядке, предписанном стандартной оперативной процедурой, и стоя на одном колене, ждали, пока отряд впереди нас начнет движение.
Мы двинулись в грубом подобии маршевого порядка в две колонны и стали карабкаться вверх по крутым склонам бухты. Было хорошо находиться на твердой земле, но было тяжело идти, и наши подколенные сухожилия и икры болели в знак протеста против непривычных движений и усилий после нескольких недель бездействия в море. Тяжело дыша, я заставил вернуться в ноги мышечную память. Кроме того, оказалось трудно поддерживать строй. Марш в две колонны обеспечивал определенную степень тактического равновесия, но обрывистая местность из камней, глыб торфа и низкорослого кустарника диддл-ди препятствовала такому построению. К тому же, это было слишком медленно.
Грунт под ногами и потребность в скорости заставили нас перестроиться в одну извилистую цепочку, каждый человек следовал за человеком впереди. Мы продолжали подниматься, придерживаясь береговой линии. Я чувствовал море слева от себя, но мое внимание было сосредоточено на том, чтобы поддерживать тактическую дистанцию позади Сида. Я мог видеть заднюю часть его рюкзака, подпрыгивающего передо мной, и мог различить очертания двух или трех человек перед ним, образующих тыловую часть патруля Фила. Но команда Джона, возглавлявшая отряд, терялась в темноте впереди. 19-й отряд следовал за 16-м отрядом, а позади нас был 18-й отряд. Во главе извилистой «змейки» нагруженных людей, команда командира Лодочного отряда и Седрик задавали бешеный темп. Тактическая навигация ночью большим отрядом пеших людей, движущихся на скорости гуськом по труднопроходимой местности — нелегкое дело. Это вызывает эффект «стоп-старт гармошки», который затрудняет продвижение вперед. Это было достаточно сложно для тех, кто находился в середине колонны, но для людей из Мобильного отряда в конце колонны, продолжать двигаться наравне со всеми превращалось в настоящий кошмар. Они были вынуждены перейти на бег трусцой, чтобы держаться наравне. Если кто-то спотыкался и падал, те, кто стоял позади него, отступали и останавливались. Затем и пришлось приложить немало усилий, чтобы сократить разрыв с людьми перед ними, которые не теряли темпа из-за падения, в то время как мы двигались вперед сквозь пронизывающий ветер и темноту.
Люди вокруг меня подавляли проклятья, когда ноги натыкались на невидимые камни, спотыкались о торфяные насыпи, и запинались о стелющийся кустарник, растущий на несколько дюймов выше земли, все это превращалось в настоящий ад. Тонкий пластиковый ремешок контейнера врезался мне в плечо, а тяжелый ящик неудобно подпрыгивал на бедре, когда я пытался держать свое оружие обеими руками, но по крайней мере, я был в своей разгрузке, с моим собственным, хорошо подогнанным ремнем, облегавшим мою талию.
Бильбо нес два контейнера с минометными минами за ремни для переноски, под одному в каждой руке, с винтовкой, перекинутой через грудь. Твердые металлические края несколько раз били ему по груди, пока он пыхтел позади меня. Он был вынужден оставить свою РПС на леднике в Южной Георгии, и его разгрузка была собрана из излишков подсумков, взятых из запасов эскадрона и того, что смогли ему выделить остальные из отряда. Теперь его кое-как собранная РПС резала, хлопала и натирала при каждом движении.
Сборник рассказов о Иосифе Виссарионовиче Сталине, изданный в 1939 году.СОДЕРЖАНИЕД. Гогохия. На школьной скамье.В ночь на 1 января 1902 года. Рассказ старых батумских рабочих о встрече с товарищем СталинымС. Орджоникидзе. Твердокаменный большевик.К. Ворошилов. Сталин и Красная Армия.Академик Бардин. Большие горизонты.И. Тупов. В Кремле со Сталиным.А. Стаханов. Таким я его себе представляю.И. Коробов. Он прочитал мои мысли.М. Дюканов. Два дня моей жизни.Б. Иванов. Сталин хвалил нас, железнодорожников.П. Кургас. В комиссии со Сталиным.Г. Байдуков.
Мартьянов Петр Кузьмич (1827–1899) — русский литератор, известный своими работами о жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова и публикациями записок и воспоминаний в литературных журналах. «Дела и люди века» — самое полное издание записей Мартьянова. Разрозненные мемуарные материалы из «Древней и Новой России», «Исторического Вестника», «Нивы» и других журналов собраны воедино, дополнены недостающими фрагментами, логически разбиты на воспоминания о литературных встречах, политических событиях, беседах с крупнейшими деятелями эпохи.Издание 1893 года, текст приведён к современной орфографии.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.