Падение мисс Кэмерон - [56]

Ее время для раздумий кончилось!

И загадочная улыбка появилась на его губах.

— Ты умеешь все время быть такой разной, Дельфина, — восхитился он.

— Так ты не слушал меня! — И вновь глаза сверкнули, теперь уже негодованием.

Он с трудом отвел взгляд от ее полуоткрытой по моде груди в вырезе платья из легкой ткани.

— Прости. Я просто имел в виду, что не могу не восхищаться твоими превращениями: в один момент — ты нежная любящая мать, примерная хозяйка, в другой — настоящая тигрица, когда затрагиваются твои интересы, и с такой неподдельной страстью настаиваешь на своем, что можно только мечтать о таком же темпераменте супруги в постели.

Она наконец поняла, что его мысли заняты совершенно другим и что означает это странное выражение лица и блеск глаз. Он медленно раздевал ее взглядом, который скользил по ее груди, бедрам, и она сама вдруг ощутила власть этих глаз над собой — он был так хорош в своей белой рубашке, темных брюках, и Дельфина невольно залюбовалась его широкоплечей, стройной, атлетической фигурой. Но не сдавалась.

— Да, я всегда страстно защищаю свои убеждения. И Мэйзи не станет обузой, уверяю тебя. Нельзя оставить ее на улице. Она умеет хорошо ухаживать за малышами, тетя Селия приучила ее к труду, и она умеет немного читать и писать.

— Тогда твоя тетя может устроить ее в одну из школ для бедных.

— Но Уилл Келли ее и там разыщет. О, Стивен, — взмолилась она, — позволь взять ее в Тамару, она отработает свой хлеб, я обещаю. Кем бы ни была ее мать, Мэйзи хорошая девочка, меня всегда заботила ее судьба, как и судьба ее матери. Клянусь, с ней не будет хлопот. Ее просто нельзя оставить в городе.

— А если этот Уилл Келли явится за ней в Тамару, ты подумала об этом?

— Да. Я подумала, — продолжала она с прежней горячностью, от волнения ее грудь высоко поднималась, когда она, как маленькая тигрица, наступала на него. Он уже не мог скрыть своего желания, тесные бриджи выдавали его мысли без слов. — Но там мы справимся с ним, ты это знаешь.

— Зачем ему Мэйзи? — неохотно спросил он, мысли его были заняты тем, как уговорить ее уступить.

— Найдутся грязные, похотливые мужчины, готовые заплатить, они отдадут ему за нее целое состояние. А она еще ребенок. Если ты велишь отправить ее обратно в приют, мое сердце будет разбито!

Она посмотрела на него с надеждой, ожидая его решения. А он думал, что больше всего на свете сейчас ему хочется схватить ее в объятия, сказать, как он хочет ее, отчаянно и страстно, что положение становится невыносимым, что им пора объясниться. Как он обрадовался, когда она зашла в его комнату, ждал, что она скажет, как соскучилась, что больше всего на свете хочет возобновить супружеские отношения. С такой же страстью заявила, что хочет его больше всего на свете, и тогда он согласился бы взять хоть целый приют.

— Ты велела ее вымыть, переодеть, чтобы избавить от вшей или других неприятных вещей, которые она могла принести с собой?

— Да, ее вымыли, но у нее нет вшей, как и другой заразы. Так ты позволишь ей остаться? Подумай, каково будет мне, если она окажется у Келли.

— Успокойся, Дельфина, неужели ты думала, я выброшу ее на улицу? Твое волнение излишне.

— Потому что ты не понимаешь, что представляет собой этот Уилл Келли. Это самый опасный и влиятельный негодяй в том районе, он всегда добивается своего. Он по-своему хорош собой и, хотя вульгарен и жесток, с садистскими наклонностями, чем-то притягивает этих бедняжек, сначала обольщает, а когда они попадают в зависимость от него, отдает их в бордели. Так случилось с Мег, матерью Мэйзи. Вокруг него полно доступных женщин, готовых всегда удовлетворить его садистские низменные инстинкты, но он хочет Мэйзи.

— Может быть, она напоминает ему о матери? — Стивен тут же пожалел о своем неуместном игривом тоне и, увидев на ее лице выражение ужаса, готов был вырвать себе язык. Он поспешил загладить свою оплошность: — О, прости. Я так не думаю.

Глаза ее сверкнули обидой, щеки стали пунцовыми.

— Я не позволю сделать из Мэйзи проститутку!

Он поморщился, в ее устах это слово резало слух, оно так не шло Дельфине. Разумеется, она не была больше невинной девушкой, он прекрасно помнил их ночи, проведенные перед его отъездом в Испанию, ее пылкие ласки, но он был у нее первым и единственным мужчиной.

Она стояла, прямая и стройная, с таким негодующим и несчастным видом, что ему захотелось на коленях молить о прощении.

— Я удивлена, Стивен, твоим нехристианским, жестоким отношением к сироте. Не знала, что ты можешь быть так циничен и жесток, — заметно побледнев, сказала она.

Ее слова вонзились острыми стрелами в его сердце.

— Ты можешь думать обо мне все что угодно. Тебе вообще свойственно приписывать мне всяческие пороки.

— Но ты сам этому способствуешь, — оборвала она, решив, что он откажется взять Мэйзи. — Да, меня возмутили твои слова. Кажется, я в тебе ошиблась и ты не тот человек, за которого я тебя принимала. Так вот, Мэйзи пока отправится на кухню, где будет помогать кухарке до нашего отъезда в Тамару. Когда она станет старше, сама решит свою судьбу, а пока будет под моим покровительством.