Падение Константинополя. Гибель Византийской империи под натиском османов - [36]

.

Поражение унизило султана. Он со своим живым умом сразу же понял, что если его пушки не будут целиться выше, от них будет мало толка в бою против высоких христианских кораблей. Его литейные заводы получили приказ улучшить конструкцию. Рассчитать необходимую траекторию было не так-то просто; но через несколько дней они произвели усовершенствования, которые удовлетворили султана. Пушку с более высокой траекторией разместили прямо за мысом Галата, и она стала вести огонь по судам, стоявшим на якоре вдоль цепи. Первое ядро пролетело мимо, но второе ударило в самый центр галеры и потопило ее, причем погибло множество моряков. Корабли христиан были вынуждены держаться в пределах бона, где они были под защитой стен Перы.

Однако самые большие надежды Мехмед возлагал на свои сухопутные операции. Он рассчитывал, что, пробив стены, сможет захватить город без необходимости пробиваться через заграждение в гавани. 18 апреля, через два часа после захода солнца, он приказал атаковать Месотихион. При свете факелов, под дробь барабанов, звон литавр и громкие боевые кличи отряды тяжелой пехоты, копейщиков и лучников, а также пехотинцы янычарской гвардии бросались через засыпанный ров на частокол. У них были факелы, чтобы поджигать деревянные доски частокола, а на концах копий были закреплены крюки, чтобы сбрасывать заполненные землей бочки поверх досок. Некоторые несли с собой лестницы, чтобы приставить их к тем участкам стены, которые пока еще стояли. В бою все смешалось. В узком месте, где началась атака, численное превосходство турок ничем не могло им помочь, в то время как доспехи у христиан были прочнее, чем у турок, и позволяли им более смело рисковать своими людьми. Джустиниани командовал обороной и полностью доказал свои лидерские качества. Его энергия и мужество воодушевляло и греков, и итальянцев, и они преданно стояли плечом к плечу с ним. Император лично не присутствовал. Он опасался, что турки атакуют по всей протяженности стен, и спешно поехал с проверкой боеготовности на других участках.

Бой длился четыре часа. После этого турки были отозваны на свои позиции. Венецианский хроникер Барбаро подсчитал, что они потеряли около двухсот человек. При этом ни один христианин не погиб.

Провал этого первого штурма стен, случившийся так скоро после неудачного нападения на бон, вселил в защитников новую уверенность. Невзирая на неумолчный артиллерийский обстрел, они приступили к ремонту стен с новым энтузиазмом. Если бы из внешнего мира подоспела помощь, город еще можно было спасти.

Два дня спустя их надежды еще больше укрепились.

Глава 7. Золотой Рог потерян

Первые две недели апреля непрестанно дул сильный ветер с севера. Три генуэзские галеры, нанятые папой и нагруженные вооружением и провизией, из-за штормов не могли выйти с Хиоса. 15 апреля ветер внезапно переменился и подул с юга, корабли сразу же подняли паруса и направились к Дарданеллам. Когда они приближались к проливу, к ним присоединился крупный имперский транспорт, нагруженный зерном, купленным послами императора на Сицилии, судном командовал опытный мореход по имени Флатанелас. Дарданеллы никто не сторожил, так как весь турецкий флот находился у Константинополя. Корабли быстро миновали Мраморное море. Утром в пятницу 20 апреля дозорные на стенах со стороны моря увидели, как они приближаются к городу. Их заметили и турецкие наблюдатели и поспешили уведомить султана. Тот вскочил на коня и помчался за холмы, чтобы отдать приказ Балтоглу. Адмирал получил указание по возможности захватить корабли, если же не удастся, то затопить их. Ни в коем случае нельзя позволить им добраться до города. Если он не выполнит этой задачи, пусть не возвращается живым.

Балтоглу сразу же подготовил свои корабли. Он решил не брать тех, что приводились в движение одними парусами, так как они не могли идти против свежего южного ветра, а весь остальной флот должен плыть вместе с ним. Султан привел с собой часть своих отборных воинов. Их погрузили на крупные транспорты. Несколько кораблей были оснащены пушками. Другие защищены постройками из щитов и баклеров. Через два-три часа огромная армада на тысячах весел вышла в море наперерез своим беззащитным жертвам. Они приближались, уверенные в победе, гремели барабаны, пели трубы. В городе все жители, которых можно было снять с обороны стен, столпились на склонах Акрополя или на вершине огромного разрушенного Ипподрома, устремив тревожные взоры на христианские корабли, а султан и его помощники наблюдали за происходящим с берега Босфора под самыми стенами Перы.

Вскоре после полудня, когда турки подошли к христианским кораблям, они уже находились у юго-восточной оконечности города. Балтоглу с флагманской триремы прокричал им приказ опустить паруса. Те отказались и продолжили путь. Тогда к ним стали сходиться шедшие впереди турецкие корабли. Море сильно взволновалось, ветер дул против босфорского течения. В таких погодных условиях было трудно маневрировать триремами и биремами. Более того, христианские корабли имели преимущество высоты и были хорошо вооружены. Со своих палуб, высоких ютов, носов и «вороньих гнезд» моряки могли осыпать стрелами, дротиками и камнями более низкие турецкие корабли, а турки мало что могли поделать, кроме как пытаться взять их на абордаж или поджечь корпуса. Почти целый час христианские корабли продолжали плыть, несмотря на усилия турок задержать их, и то и дело отрывались от них. И вдруг, в тот самый момент, когда они уже вот-вот должны были обогнуть мыс ниже Акрополя, ветер стих и паруса беспомощно повисли. Здесь течение разветвляется, и та его часть, которая бежит на юг по Босфору, сталкивается с мысом и поворачивает на север к берегу Перы, и оно особенно сильно после южного ветра. В него-то и попали христианские корабли. Когда они подошли почти к самым стенам города, их медленно начало сносить к тому самому месту, откуда за сражением наблюдал султан.