Падение и величие прекрасной Эмбер. Книга 1 - [17]

На третий или четвертый день меня подстерегла новая неожиданность: явились кредиторы. Я сама не понимала, откуда у меня взялось столько долгов. Я решила быть честной: обещала все заплатить, объяснила, что меня ограбили и попросила об отсрочке.

Мою честность и прямоту не оценили, слишком многие должники, отказываясь платить, приводили аналогичные аргументы. Но ведь другие лгали, а я говорила правду! Но кредиторы не знали милосердия. И вот за мной уже явились, чтобы вести в тюрьму.

Тщетно я уверяла их, что я леди Карлтон. Мне не верили. А ведь знатное происхождение могло бы спасти меня от долговой тюрьмы. В отчаянии я закричала, что мое происхождение и супружество может подтвердить лорд Элмсбери. Но мне по-прежнему не желали верить. Я упала на колени, умоляя послать за Элмсбери. Я рыдала и заверяла, что, если он откажется подтвердить мои слова, я немедленно и покорно отправлюсь в тюрьму.

Наконец, на мое счастье, моим мольбам вняли. Гостиничного слугу отрядили в особняк Элмсбери. И вот за окном раздается стук колес. К чести графа, следует сказать, что он приехал немедленно.

Меня освободили. Элмсбери принял меры для того, чтобы мошенницу разыскали. И действительно, ее и двух горничных, а также моих неверных слуг удалось найти.

И тут-то обнаружилось самое странное и парадоксальное во всей этой истории: Анна и вправду оказалась именно тем лицом, за которое себя выдавала. Теперь пришла ее очередь умолять о пощаде. К ней отнеслись снисходительно, приняв во внимание ее происхождение. Но горничные и слуги попали в тюрьму. Малоимущим и простолюдинам часто не везет подобным образом. Сколько раз приходится слышать о том, что такой-то доблестный полководец был взят в плен, где к нему отнеслись весьма почтительно. При этом обычно ничего не говорится о множестве солдат, погибших во время сражения. Они – множество, он – единица. Увы!

Подобно заблудшей овечке, я кротко и смиренно, признав откровенно свою вину, поселилась в доме Элмсбери.

Надо заметить, что моя не вполне честная родственница в дальнейшем оказалась одним из источников самых невероятных сплетен обо мне. По-видимому, это утешало ее чувствительно задетое самолюбие.

Глава восьмая

Те из вас, кто уже успел ознакомиться с пасквильным сочинением о моей жизни, теперь, вероятно, разочарованы.

Да, конечно, мой рассказ о том, как все было на самом деле, мало напоминает красочное повествование о лондонской долговой тюрьме, в которой я якобы оказалась.

Нет, я не сидела в тюрьме. И тем более никогда не была любовницей известного в свое время разбойника по кличке Черный Джек. И, соответственно, он не помогал мне бежать из тюрьмы. И уж конечно, я не жила вместе с ним в доме старой сводни по прозвищу Мамаша Красная Шапочка. И никогда я не заманивала своей красотой несчастных богатых глупцов в трактирах по ночам, чтобы Черный Джек затем мог обчистить их карманы.

О, как легковерны люди, особенно читатели!

Ну, допустим, все это было бы на самом деле. Я сидела бы в тюрьме. Я стала бы любовницей разбойника, который помог бы мне бежать оттуда. Я помогала бы ему в его беззакониях и жила бы вместе с ним в публичном доме. Допустим! Но подумайте хорошенько, неужели я так легко могла бы затем стряхнуть с себя все это и сделаться знатной дамой? Ведь та жизнь, которой мы живем, накладывает на нас весьма чувствительный отпечаток. И не дай Бог никому провести долгое время в тюрьме. Даже попав в заключение по ошибке или по ложному, несправедливому обвинению, человек невольно пропитывается всей этой грязной душной атмосферой тюрьмы; и отмыться потом не так-то просто!

Глава девятая

Однако я продолжаю разочаровывать читателей.

Итак, я не была любовницей Черного Джека. И, соответственно, после его казни не перешла к студенту Майклу Годфри.

С почтенным сэром Киллигрю, содержателем Королевского театра, я познакомилась, уже бывая при дворе. Я никогда не служила в театре в качестве актрисы. Дамы благородного происхождения вообще не числились среди тогдашних актрис.

И, конечно, это была бы слишком головокружительная карьера: из актрис – в порядочные замужние женщины.

И ни одна актриса (во всяком случае, в мое время) не сумела сделаться знатной госпожой; тем более, придворной дамой.

Даже знаменитая Нелл Гвин, женщина и вправду одаренная (и не только как женщина, но и как настоящая актриса театра), сделавшись официальной любовницей короля и даже матерью королевского отпрыска (хотя и незаконнорожденного), осталась всего лишь актрисой, затем бывшей актрисой, но отнюдь не знатной дамой.

Итак, я никогда не служила в театре.

Я часто видела на сцене Анну и Ребекку Маршалл, прекрасных актрис. Говорили, что они дочери бедного чиновника. У Анны был отличный голос, она часто пела на сцене. Ребекка отличалась восточной красотой – темные глаза и черные локоны. Она блистала в пьесах Джона Драйдена. Я не припоминаю, чтобы кто-нибудь сплетничал, будто одним из возлюбленных Ребекки был капитан королевских гвардейцев по имени Рекс Морган. Я никогда не слышала о таком человеке. Полагаю даже, что это личность вымышленная.

И я недоумеваю: плакать мне или смеяться, читая о том, как я дралась с Ребеккой Маршалл и, наконец, отбила у нее любовника.