Падение «Хрустального Бастиона» - [11]

Удар, пришедшийся Павлу точно в живот, был столь силен, что у вампира сломалось запястье. С противным оглушительным хрустом, будто кто-то оторвал ножку жареной курицы. А Павел со стоном сложился вдвое, отлетел обратно и с грохотом проломил стенку шкафа.

Бросив на изувеченную руку быстрый и чуть удивленный взгляд, вампир вновь повернулся к Матвееву. Теперь он действительно был похож на персонажа фильма ужасов – бледный, со свисающей кожей и неестественно вывернутой кистью.

– Не смейте трогать бастион, – четко разделяя каждое слово по слогам, произнес вампир, глядя в сторону Алексея. – Я есть Бог. Я рожден повелевать. Я не позволю…

– Ах ты, гаденыш, – всё еще кряхтя, Покрышкин неловко поднялся сначала на четвереньки, затем встал в полный рост. – По-плохому, значит, захотел, паскуда? Ну получай!

И он с коротким криком перешел в повторное наступление, несколькими ударами ноги угодив вампиру в плечо, шею и голову. Тот отскочил, едва не сбив с ног застывшего истуканом Матвеева, но не упал, как этого можно было ожидать. Здоровой рукой оперся о стол, роняя с него один из мониторов, а затем ловко отбил еще несколько ударов, нацеленных в челюсть.

Однако Павел и не собирался загонять противника в угол импровизированного ринга. Оттеснив Алферова от саркофага, он одним плавным движением нагнулся, подхватывая пистолет, отпрыгнул на шаг, и уже через секунду в комнате хлопнули три выстрела.

Вампир еще какое-то время постоял, с удивлением рассматривая торчащие из груди полые иголки, а затем мешком осел к ногам Матвеева и щедро обмочил ковер.

Леша, только сейчас осознавший ужас произошедшего, неловко отодвинулся, машинально поднимая саквояж и громоздя его на стол вместо свороченного дисплея. Он лишь спустя какое-то время услышал, как громко и витиевато матерится Покрышкин, нервно расхаживая по комнате, куря и потирая отбитое ухо.

– Что… что это было? – Матвеев переводил взгляд с шефа на голого мужчину у своих ног. – Это… это нормально, да?

– Нет, Леша, – сквозь зубы сцедил охотник, но было видно, что злость эта направлена не на опростоволосившегося напарника, – это вовсе не нормально… – и добавил еще несколько крепких эпитетов, весьма точно характеризующих ситуацию. – Ты, кстати, не тушуйся. Все правильно сделал, молодец. Другой бы на твоем месте уже давно из подъезда выбегал, а ты ничего, удержал штурвал…

Леша чуть не поперхнулся. И это начальник говорит про него – стоящего столбом все время этой скоротечной и неожиданной драки? Однако от слов Покрышкина на душе стало легче, а нервная дрожь в коленках сама собой принялась успокаиваться.

– И часто они вот так? – Леша подбородком указал на Алферова.

– Так? – Вопрос будто застал шефа врасплох. – Вот именно так, если честно, на моей памяти вообще первый раз. Бывают, конечно, припадки. И с оружием на нашего брата кидаются, и себе вред причинить пытаются. Но чтобы вот так, будто кукла… Ладно, это потом всё успеем обсудить. Давай-ка лучше, Леша, помоги мне тут прибраться маленько, чтобы потом счет не получить за причинение материального вреда. Я пока «Ковчег» вскрою, а ты отнеси парнишу в спальню. Книжки вон рассыпанные прибери…

Охотно подчиняясь приказам, Алексей принялся наводить в комнате какое-то подобие порядка. Двигался, словно автомат, скупой на движения и мимику, даже не задумываясь о вещах, которые поднимал с пола и водружал на законные места. Затем подхватил мирно спавшего Алферова и по мягкому ковру коридора оттащил его на кровать. Ему было неприятно, даже мерзко, но парень предпочел не демонстрировать эмоции, пытаясь дать объективную оценку произошедшему.

А в голове никак не укладывалось. Первая ночь необычной работы, и тут тебе такое… Это не вампир, это настоящий псих какой-то… Матвеев задумался, насколько реально сойти с ума, лежа в спячке, и почему-то решил, что такое вполне возможно. Ведь если гроб подменяет тело, то с сознанием он не делает ничего противоестественного, а это значит, что у того есть шанс сломаться и в Зазеркалье…

Бастионы. Алферов просил не трогать бастионы. Всё еще пребывал в виртуальности? Не успел проснуться, представляя себе полчища врагов, идущих на штурм родного города? По всему выходило, что да. Глядя на пластиковые иглы со снотворным, торчащие из груди вампира, Леша встряхнулся, поведя плечами.

В соседней комнате Покрышкин звонил по АйПи-фону, вызывая бригаду «Скорой помощи» и наряд милиции. Коротко отчитался о собственных полномочиях, продиктовал идентификационный номер. Затем перезарядил пистолет. Закончив, появился на пороге спальни, включил верхний свет. Зажмурились одновременно, привыкая.

Пряча в нагрудный карман широкий процессор саркофага, Павел склонился над Алферовым, аккуратно выдергивая из тела вампира опустошенные снаряды «Шершня». Какое-то время они с Матвеевым постояли над спящим, со смесью презрения и опаски разглядывая заросшее неопрятной щетиной лицо.

– Что заставляет их? – не очень-то ловко сформулировал свою мысль Алексей, отводя взгляд.

– Глупый вопрос, – не пытаясь его обидеть, ответил Покрышкин, устало вздохнув. – А что заставляет наркоманов втыкать в себя иглу? Что заставляет их нюхать клей? Что заставляет молодых парней и девчонок, грезящих о дозе адреналина, прыгать на резинках с мостов? Думаешь, они понимают, что на одной чаше весов лежит их жизнь, а на другой – удовольствие? Нет. Они думают только о второй чаше… С вампирами всё так же.