Падение ангела - [78]
Глаза Тору перестали отражать внешний мир, вместо этого облик данного мира, не имевший ничего общего ни с потерянным зрением, ни с самосознанием Тору, стал тщательно отпечатываться на поверхности темных стекол. Взглянув на них, Хонда был скорее удивлен тем, что там отражается лишь его лицо и садик за спиной. Если море, корабли и бесчисленные чудесные знаки на их трубах были в сознании Тору и связанных с ним фантазиями, то не было бы ничего странного в том, если бы в слепых глазах за темными очками навечно отпечатались бы их силуэты. Если и для Хонды, и для других внутренний мир Тору стал непостижим, то было бы вполне понятно, если бы и море, и корабли, и знаки на корабельных трубах тоже оказались заключены в тот же непостижимый мир.
При этом, если море и корабли принадлежат внешнему миру, не имеющего отношения к внутреннему миру Тору, то они должны отчетливо точной картинкой возникнуть на этих темных стеклах. Иначе может получиться, что Тору полностью захватил внешний мир своим темным внутренним… Пока Хонда размышлял над этим, через садик на круглой картинке из темного стекла пролетела белая бабочка.
Тору сидел скрестив ноги, и выглядывавшая на свет из-под легкого кимоно голая подошва была белой и морщинистой, словно у утопленника, местами, будто сползавшая позолота, в нее въелась грязь. Заношенная одежда была мятой, с желтоватыми разводами от пота сзади на воротнике.
Хонда с самого начала чувствовал какой-то странный запах, и тут он понял, что вокруг висит смесь запахов — запах грязной и засаленной одежды Тору, смешанный с запахом молодого мужчины, так летом пахнет темная канава, и еще неистребимый запах пота. Тору отбросил даже свою болезненную привычку к чистоте.
А цветы не пахли. В комнате было множество цветов, но они не пахли. Розы, которые Кинуэ определенно заказывала в цветочном магазине, были в бело-алом беспорядке разбросаны по полу, доставленные четыре-пять дней назад, они пожухли и завяли.
Кинуэ украсила свои волосы белыми розами. Они были не просто воткнуты в волосы, а небрежно прихвачены эластичной лентой, и при каждом движении деятельной Кинуэ цветы, поникшие головками в разные стороны, терлись сухими лепестками и издавали какой-то пустой звук.
Кинуэ, вставая и наклоняясь, украшала черные, блестящие густые волосы Тору красными розочками. Она стянула волосы Тору шнурком от пояса оби и подсовывала под него с разных сторон увядшие алые цветы — это напоминало занятие по аранжировке цветов: воткнув пару цветков, она останавливалась и смотрела на свое творение издали. Некоторые цветы, не удержавшись, падали, они щекотали Тору щеки и уши, но Тору отдал свою голову в руки Кинуэ и молча позволял ей поступать так, как она хотела.
Хонда некоторое время наблюдал за этим, потом поднялся и вернулся к себе переодеться для поездки.
29
Хонда слышал, что теперь, в отличие от прошлого, в Нару ведет очень хорошее шоссе, поэтому он решил остановиться в Киото, переночевал в гостинице и заказал такси на двадцать второе число, ровно на двенадцать часов. Было довольно душно, собирались тучи, в предгорье обещали моросящие дожди.
Сев в машину, он испытал облегчение от того, что наконец добрался сюда, и почувствовал, как под старомодным желтоватого цвета полотняным пиджаком его уставшие тело и душа оказываются во власти ощущений. В машине был предусмотрен кондиционер, тут же лежал плед, чтобы накрыть колени. Даже сквозь закрытые окна в машину проникал стрекот обосновавшихся вокруг гостиницы цикад.
«Вряд ли я сегодня увижу скрываемый человеческой плотью скелет. Это ведь всего лишь идея, понятие. Увижу все, как есть, и, как есть, сохраню в душе. Это моя последняя в этом мире радость, мой последний долг. Сегодня я могу смотреть сколько угодно, так что буду смотреть. Беспристрастно смотреть на все, что будут видеть мои глаза», — такое решение принял для себя Хонда, как только машина тронулась.
Путь его от гостиницы лежит мимо монастыря Сампоин в районе Дайго, потом через мост Кандзинбаси к дороге, ведущей в Нару: затем они пересекут парк и поедут до Обитокэ, куда и направлялся Хонда, по шоссе Тэнри — все это займет около часа.
Хонда обратил внимание, что на улицах Киото много женщин под зонтиками от солнца, чего практически не увидишь в Токио. Женские лица под зонтиками с прозрачной тканью были освещены солнцем, а под тканью с узорами казались затемненными. Одних красивыми делало освещение, других — полумрак.
От жилого квартала Ямасина они свернули направо: потянулись заводы и понапрасну сверкавшие под летним солнцем пустынные окрестности. На остановке, среди ждущих автобуса женщин с детьми, даже на лице беременной женщины в платье с крупным рисунком, страдавшей от жары, был заметен мусор, всплывавший на поверхности бурного потока непрекращающейся жизни. За их спинами лежало небольшое запыленное поле помидоров.
В преддверии Дайго расстилался современный скучный пейзаж, такой можно увидеть в любом месте Японии — новые строения и бесконечные крыши со сверкающей синей черепицей, телевизионные антенны, линии электропередачи с сидящими на них птичками, рекламы кока-колы, закусочные с автостоянками. Под обрывом, на вершине которого дикие хризантемы пронзали своими головками небо, была автомобильная свалка, три машины — синяя, черная и желтая — бросались в глаза среди груды мусора: окраска их кузовов ярко горела на солнце. Хонде это место, которого автомобили стеснялись, которое не хотели показывать, вдруг напомнило прочитанную им в детстве приключенческую повесть, где рассказывалось о болоте с залежами слоновой кости — туда слоны приходили умирать. Наверное, автомобили тоже, предчувствуя конец, каждый по-своему собираются на кладбища и делают это открыто, не стыдясь людей, как и положено автомобилю.
Роман знаменитого японского писателя Юкио Мисимы (1925–1970) «Исповедь маски», прославивший двадцатичетырехлетнего автора и принесший ему мировую известность, во многом автобиографичен. Ключевая тема этого знаменитого произведения – тема смерти, в которой герой повествования видит «подлинную цель жизни». Мисима скрупулезно исследует собственное душевное устройство, добираясь до самой сути своего «я»… Перевод с японского Г. Чхартишвили (Б. Акунина).
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Юкио Мисима — анфан-террибль японской литературы, безусловный мировой классик и писатель, в своем творчестве нисходящий в адовы бездны и возносящийся на ангельские высоты. Самый знаменитый и читаемый в мире из японских авторов, прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе — более ста томов), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота в день публикации своего последнего романа).«Моряк, которого разлюбило море» — это история любви моряка Рюдзи, чувствующего, что в море его ждет особая судьба, и вдовы Фусако, хозяйки модной одежной лавки; однако развитый не по годам тринадцатилетний сын Фусако, Нобору, противится их союзу, опасаясь потерять привычную свободу…
«Жажда любви», одно из ранних и наиболее значительных произведений Юкио Мисимы, было включено ЮНЕСКО в коллекцию шедевров японской литературы. Действие романа происходит в послевоенное время в небольшой деревушке недалеко от города Осака. Главная героиня Эцуко, молодая вдова, одержима тайной страстью к юному садовнику…
Всемирно известный японский писатель Юкио Мисима (1925-1970) оставил огромное литературное наследство. Его перу принадлежат около ста томов прозы, драматургии, публицистики, критических статей и эссе. Юкио Мисима прославился как тонкий стилист, несмотря на то, что многие его произведения посвящены теме разрушения и смерти.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Роман «Открытый город» (2011) стал громким дебютом Теджу Коула, американского писателя нигерийского происхождения. Книга во многом парадоксальна: герой, молодой психиатр, не анализирует свои душевные состояния, его откровенные рассказы о прошлом обрывочны, четкого зачина нет, а финалов – целых три, и все – открытые. При этом в книге отражены актуальные для героя и XXI века в целом общественно- политические проблемы: иммиграция, мультикультурализм, исторические психологические травмы. Книга содержит нецензурную брань. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
В «Храме на рассвете» Хонда — герой тетралогии — уже не молод, он утратил ту пылкость чувств, с которой сопереживал любовной трагедии друга юности Киёаки в «Весеннем снеге» и высоким душевным порывам Исао в «Несущих конях». Но жизнь дарит Хонде новую тайну: в Таиланде он встречает юную принцессу, чья память сердца — жизнь Киёаки и Исао.Хонда, увидевший возрождение Киёаки в Исао, потеряв Исао, снова встречает своего горячо любимого друга, но теперь уже в облике тайской принцессы Йин Йян. Йин Йян с детства настаивает на том, что она японка и, находясь у себя на родине, рассказывает о Киёаки и Исао.
Вторая часть тетралогии «Море изобилия» воплощает буддийскую концепцию круговорота жизни. В «Несущих конях» продолжается линия героев «Весеннего снега». Рационалиста и законника Сигэкуни Хонду в зрелом возрасте жизнь сводит с девятнадцатилетним юношей, в котором он вдруг видит своего горячо любимого друга Киёаки Мацугаэ. И в новой жизни столкновение мечты друга с реальностью заканчивается смертью, трагической, но завораживающей.Исао — новое воплощение Киёаки — юноша, мастерски владеющий боевым искусством кэндо.
«Весенний снег» (1969) — первая книга тетралогии «Море изобилия», главного литературного труда Юкио Мисимы (1925–1970), классика японской литературы XX века.Основу сюжета тетралогии Юкио Мисимы «Море изобилия» составляет история, реально воплощающая буддийскую концепцию круговорота человеческого существования. Переселение души, возрождение в новой телесной оболочке юноши по имени Киёаки, умершего в двадцатилетнем возрасте, наблюдает всю свою долгую жизнь его одноклассник и друг Хонда.Киёаки с детства знает Сатоко — дочь придворного аристократа, в семье которого он воспитывался.