Падая в бездну - [74]

— …Та девчонка?! — прорычал Гаурон.

Тесса вызывающе улыбнулась в ответ:

— Да. И она — просто чудо! Даже если вы убьете меня, она спасет корабль, и…

В этот миг щелкнули замки на гермодвери, ведущей в ГКП, сервомотор распахнул ее, и внутрь, словно снаряд, влетел человек с пистолетом в руке. Это был Соске. Он не оказался настолько глуп, чтобы издавать боевой клич, идя в атаку, но Гаурон отреагировал стремительно: повернулся в его сторону и окатил вход неприцельной очередью из пистолета-пулемета. Соске нырнул вперед, начав стрелять уже в кувырке.

Ударившая в левое плечо пуля заставила Гаурона отлететь назад, но он устоял на ногах, и схватил Тессу, чтобы загородиться ей, как щитом. Соске, избежавший ранений, ловко укрылся за пультом.

— Касим, это ты!.. — узнал его Гаурон.

— Тебе некуда бежать, сдавайся! — рявкнул в ответ Соске.

— А если я сделаю так? Подумай, сладкий мой, стоит ли?.. — гнусно ухмыльнулся террорист, уткнув ствол Тессе под подбородок.

— Только попробуй, — пробормотал Соске, тщательно прицеливаясь. Он высунулся из-за укрытия, пытаясь поймать в прицел голову врага и решить все одним выстрелом, но тот ловко держал Тессу перед собой и сдвигался назад, прикрываясь ей.

— Мистер Сагара, не думайте обо мне, стреляйте!.. — крикнула Тесса, видя, что Гаурон пятится, уже почти добравшись до другого выхода, ведущего в коридор правого борта.

Прищурившись и изо всех сил сконцентрировавшись, Соске поймал в прорезь прицела лоб Гаурона с тем самым шрамом, что оставил три года назад — своей рукой. Но в тот миг, когда он уже начал выбирать свободный ход спускового крючка, яростный удар сотряс командный пост. Все, кто там находился, полетели со своих мест, ударяясь о переборки, палубу и подволок.

«Туатха де Данаан» вырвалась на поверхность, завершив аварийное всплытие.

Гигантское тело, размерами не уступающее небоскребу, воздвиглось среди бушующих волн, подобно башне, устремив острый нос к низко ползущим тучам. Из бесчисленных решеток осушительных шпигатов легкого корпуса рушились пенистые водопады. Это настолько величественное явление, что его можно было принять не за дело рук человеческих, а за природный катаклизм.

Когда инерция, толкавшая «Туатха де Данаан» вверх, к небесам, иссякла, обтекаемая башня замерла на несколько бесконечно долгих мгновений, а потом форштевень медленно пошел вниз. Ускоряясь всей тяжестью своих десятков тысяч тонн водоизмещения, подлодка обрушилась на поверхность океана ударом, подобным гневному молоту богов. Грохот титанического всплеска поcпорил с раскатами грома. Надежный корпус, сваренный мозолистыми руками безвестных русских рабочих на продуваемой северными ветрами верфи, выдержал сотрясение. Носовая часть снова пошла вверх, потом опять вниз, как на качелях, вздымая и расплескивая волны, способные перевернуть, точно скорлупку, рыбацкий сейнер, если бы тот оказался поблизости. Еще несколько прыжков — и подлодка постепенно успокоилась, заняв нормальное положение и отдаваясь во власть естественной качке гуляющего над Тихим океаном шторма. По серому небу ползли тяжелые тучи, хлестал ливень, а громадные валы, увенчанные белопенными шапками, начали заметно переваливать корабль с борта на борт, несмотря на огромные размеры, перекатываться по покатой палубе, каскадами разбиваясь об обтекаемый холм рубки. Условия для навигации на поверхности были ужасными, но «Туатха де Данаан» только что доказала, что способна выдержать и гораздо более жестокие испытания.

Сотрясение, испытанное субмариной, исторгло из губ Канаме болезненный вздох. Ей казалось, что это ее напряженный, вытянутый струной позвоночник потрескивает и выгибается, а кожу печет и саднит. Нет, конечно, болели не ее кости и мышцы — это было наведенное отражение. Заключенная в кокон в самом сердце «Туатха де Данаан», она слилась с подводной лодкой, стала с ней единым целым.

ТАРОС — загадочное ложе, обнимавшее ее распростертое тело — считывало мозговые волны и электрическую активность ее нервной системы, претворяя их в сигналы управления командной системы подводной лодки. То была участь избранных: ведь, несмотря на то, что некоторые люди, такие как Соске или Гаурон, обладали способностью на мгновение подключаться к ТАРОСу, только «Посвященные», подобные Тессе или Канаме, могли продолжительное время погружаться сознанием в загадочное устройство и плыть в ментальном океане Омни-сферы по собственной воле.

Омни-сфера. Оборотная сторона материи. Для того, чтобы через ТАРОС высвободить и использовать таящуюся там силу, существовали разные пути, и слияние с кораблем было лишь одним из них. Канаме уже поняла, что лямбда-драйвер был ничем иным, как другим путем.

Теперь она стала подводной лодкой. Реактор бился в такт ее сердцу, балластные цистерны превратились в легкие, бесчисленные трубопроводы и кабели стали кровеносной системой, а две пары плавников — крыльями. Подлодка чутко подчинялась каждой мысли, каждому движению. Корабельный искусственный интеллект тоже с готовностью следовал ее воле. Если бы Канаме сказала — «умри», все системы корабля в один миг прекратили бы свое функционирование. Стоило ей сказать — «подчинись командиру», как все пароли и изменения, внесенные вирусом Гаурона, оказались стерты.