Падальщик - [19]

— Став Хранителем, — донесся до него словно издалека голос старика, — ты сделаешься частью механизма Лилы. Яхи начнет оберегать тебя. До его прихода твой демон будет посажан на привязь, твоя боль утихнет…

Прохладное молоко рассвета лилось с неба на теплые улицы Бангкока; красные цветы в горшках на террасе, проснувшись, источали сладкий запах.

Ли-Вань поднял на старика блестящие от бессонницы глаза.

— У вас есть, где переночевать? — спросил он.

Глава IV Бань-Тао

Они прибыли к подножию Одинокой Горы, когда солнце уже садилось в океан.

Туристы с пляжными сумками и матрасами под мышкой расслабленно брели мимо них, доходили до развилки двух дорог, потом поворачивали на ту из них, что вела к гостиницам под горой… Другая дорога, — та что от развилки уходила в гору, — была пуста. Учитель с Ли-Ванем пошли по ней.

Вскоре эта дорога привела их под своды темнеющего леса, превратилась в крутую каменистую тропку, петляющую между камней и кустов; по ней они долго взбирались молча, слушали поющих в вечерней листве птиц.

Наконец из-за поворота показалась вымытая дождями монастырская ограда; одетый в оранжевую тогу привратник вышел им навстречу; увидев Учителя, радостно воздел руки к небу, потянул на себя заскрипевшую створку ворот.

Ли-Вань глубоко вздохнул, ожидая встречи с чудом; пройдя под перекладиной с выцветшим деревянным змеем, с любопытством завертел головой. Нет, ничего чудесного в монастыре за воротами он сразу не увидел. Было зелено; тропинка петляла между манговыми деревьями и кустами азалий, вновь забирала вверх…

Справа открылась пологая лужайка — на ней Ли-Вань увидел множество маленьких шалашей из потемневшего бамбука, торчащих из высокой травы, словно нарытые кротами кучки земли;

— Это хижины братьев, — сказал ему Учитель. — Ты будешь жить в одной из них.

Дальше начался спуск — он привел их к роще толстых деревьев Бодхи. На поляне перед белыми стволами стояла большая, величиною с дерево, ничем не украшенная Ступа; проходя мимо нее, Ли-Вань повернул голову — внутри, как сказал Учитель, лежала частичка того, кто когда-то беседовал с Йормахатши…

Учитель водил Ли-Ваня по территории, знакомил с монахами, показывал Храмы. Возле одного из них Ли-Вань увидел Дорогу Земной Жизни — огороженную двумя низкими бетонными бордюрами короткую песчаную тропинку, упиравшуюся в будку с решеткой на двери. За решеткой помещался человеческий скелет — итог человеческой жизни; Ли-Вань не удивился — Дорога Жизни есть во многих буддийских монастырях. Вообще, все было просто и обычно; старые монахи, которым представлял его Учитель, смотрели на него без любопытства, пустыми, слезящимися глазами.

Они уже обошли всю территорию, — побывали у маленького пруда, полного кувшинок, с рассохшейся скамеечкой рядом; прошли сквозь рощу деревьев Ботхи к каменной лестнице, ведущей вниз к Священному Гроту; забрались по тропинке мимо площадки с акациями на плоскую макушку горы, покрытую аккуратными газончиками (там на самой вершине стояла хижина Учителя, сделанная из стволов бамбука и листьев тростника), — и уже все, казалось, было пересмотрено, оценено, чудес не обнаружено, и Ли-Вань скучнел лицом — как вдруг удивительным образом чудо все-таки случилось. Ли-Вань вдруг почувствовал, что голова его закружилась и какой-то странный запах, который хотелось вдыхать еще и еще, заставил его — всего на миг! — почувствовать себя здоровым внутри. Ощущение было чудесным, — словно он вновь маленьким ребенком проснулся в детстве в хижине дяди, — с хрустально чистой головой, с веселым ребячьим сердцем, с радостным ожиданием приключений дня… Ощущение было удивительным — мощным, блаженным, — но столь же быстро ушло, как появилось, словно случайно на секунду вздрогнул и приподнялся пыльный занавес над алтарем, и сверкнула из-за него золотом пышная утварь.

Ли-Вань стоял на месте и втягивал носом воздух.

Учитель, взглянув на него, улыбнулся:

— Сейчас хорошее время для твоей инициации, — сказал он, — Возле Священного Камня цветет гинша. Мы посвятим тебя через несколько дней.

— Гинша? Это растение? Она растет у того самого камня?

Учитель кивнул и поманил его пальцем.

Они спустились с вершины горы по узкой тропинке к заросшему акацией уступу посередине холма. Сквозь сумерки в глубь подлеска тянулась едва заметная тропка. Учитель прошел по ней впереди Ли-Ваня, раздвинул ветви акации, — в образовавшейся из живых ветвей пещере на голой земле лежал камень.

Ли-Вань подошел ближе. Нет, ничто не выдавало в камне священный дар Будды, — вытянутый, около фута в поперечнике, с налипшими на него листьями и кусочками лесного мусора, он выглядел самым обыкновенным валяющимся в кустах валуном.

— Отчего он хранится не в храме, не под присмотром? — спросил Ли-Вань, повернувшись к Учителю.

— Почему ты решил, что здесь он не под присмотром? — Улыбнулся Учитель. — Священный Камень всегда должен лежать на земле, чтобы черви находили под ним убежище.

Глядя на цветы, растущие рядом с камнем, Ли-Вань попытался угадать, который из них был Гинша, — он хотел снова почувствовать волшебный оздоровляющий запах. Но сколько он ни втягивал носом воздух, аромата, приносящего чудесное чувство покоя и радости, он не ощутил.