Падает вверх - [14]
— Конечно, — ответил Дмитрий. Он подошел к Ушакову, развернул ленту. — Здесь, — показал он пальцами на усеянный отверстиями конец ленты, — здесь сообщение о заготовленных для нашей лаборатории грузах, — и по мере того как Могикан разворачивал ленту, к горлу Платона Григорьевича стал подкатываться какой-то ком, — а потом… «выпадение массы метеоритов в шесть часов ноль-ноль минут по московскому времени».
— Но ведь на этом участке ленты нет никаких отверстий! — неожиданно громко сказал Платон Григорьевич.
— Как нет? — рассмеялся Ушаков. — Да что с вами, Платон Григорьевич?
— Вам, батенька, лечиться нужно, — наставительно добавил Дмитрий. — К психиатру обратиться не мешает. Вот здесь нет отверстий? — Он поднес к глазам Платона Григорьевича гладкую ленту.
— Да, теперь я вижу, — глухо сказал Платон Григорьевич, хотя он ровным счетом ничего не видел, перед его глазами была совершенно ровная бумажная лента. — Теперь вижу, хотя моя специальность психиатрия…
— Вы психиатр? — спросил Дмитрий. — Но тогда тем лучше. Как говорится в таких случаях? «Врачу исцелися сам»?
«Значит, прав был Василий Тимофеевич, тысячу раз прав! — думал Платон Григорьевич. — Но как уживается предельная четкость в работе, сложнейшей, удивительной работе с безумием, с этой странной галлюцинацией?»
— Вы послали на Землю ответную радиограмму? — спросил он Дмитрия.
— Да, сейчас пошлем, конечно…
Он быстро вышел из комнаты, а когда он вернулся, лицо его выражало растерянность.
— Я поблагодарил Диспетчера по линии оптической связи, и он, он ответил…
— Что он ответил? — твердо спросил Платон Григорьевич.
— Что никаких предупреждений ни он, ни кто-либо другой не посылали… Вот его ответ… — Дмитрий протянул ленту Ушакову. — Читай!
— «Никто вас не предупреждал… Задача такого рода предупреждений еще не решена нами. Брось шутки шутить. Великий вождь…»
— Великий вождь — это вы? — спросил Платон Григорьевич Дмитрия.
Тот кивнул и задумчиво ответил:
— Был вождь, да весь вышел… Опять начинается какая-то неразбериха… Надо что-то предпринимать, как думаешь, Полковник?
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
Это случилось прежде, чем самолет достиг точки поворота. Ушаков застыл, уставившись в правое стекло фонаря.
— Вы видите? — спросил он.
Платон Григорьевич хотел было сказать, что он ничего не видит, но вдруг он действительно увидел: прямо на них надвигался светящийся красный диск. Он возник перед глазами как-то неожиданно, медленно пронесся над их самолетом и скрылся за темным козырьком, закрывавшим левую сторону кабины!
— Что это? — прошептал Платон Григорьевич. — Какой большой… Это тоже ваш?
— Нет, Платон Григорьевич, не наш…
— А чей же?
— Они стали появляться, как только мы высадились на Луне. Могикан увидел первым. Потом два или три раза видел и я… Были и другие встречи… Но эту голубую махину я вижу впервые, еще никогда таких не встречал…
— Вы сказали «голубую»?
— А вы что, так ничего и не видели?
— Придется заняться вашим зрением, товарищ полковник. Я ясно видел огромный диск, который прошел вот так, в этом направлении, но он был, он весь светился красным светом…
— Он был голубым, Платон Григорьевич… И довольно об этом.
Весь остальной путь они почти не разговаривали. Только когда под ногами прошла белая Арктика, Ушаков сказал:
— Я не прочь проверить зрение…
Сразу же после перелета Ушаков и Платон Григорьевич прошли в кабинет к Диспетчеру. Мельников выслушал их рассказ внимательно и спросил:
— А ленту с предупреждением вы доставили?
— Вот она. — Полковник вынул из наружного кармана комбинезона знакомый Платону Григорьевичу рулон.
— Все точно, — сказал Диспетчер, просматривая на свет ленту, и Платон Григорьевич, к своему удивлению, заметил, что вся лента была покрыта отверстиями.
— Дайте-ка мне, — попросил он Диспетчера, — я хочу еще раз взглянуть…
Да, теперь он ясно видел. Да, лента была покрыта перфорациями.
«Что со мной? — думал Платон Григорьевич. — Быть может, это действует какое-то особое излучение, с которым мы еще не знакомы? Действует на мозг… Но почему я сразу ничего не видел? Я не мог не заметить… Не мог».
Комната, в которой работал Диспетчер, была залита багровым светом заходящего солнца. На массивном столе находился какой-то аппарат, из которого прямо на пол выбегала белая лента. На стене висели стеклянные ящички, в которых время от времени вспыхивали цифры и буквы. Диспетчер, казалось, забыл о них, он приложил к уху каучуковый наушник и что-то быстро выбивал телеграфным ключом. У него была большая голова, непропорционально большая, гладкие, с проседью волосы. Голубые доверчивые глаза, рот слегка приоткрыт, на щеке складки, там, где прижат наушник. Что-то роднило его с Могиканом — может быть, выражение глаз.
— С кем разговариваешь? — спросил Полковник.
— Не мешай, — тряхнул головой Диспетчер.
— Морж, наверно? — спросил Полковник. Диспетчер медленно кивнул, потом снял руку с ключа, разминая пальцы, сложил их в кулак, осторожно положил наушник на стол.
— Морж говорит, что у него тоже была встреча…
— На какой глубине?
— На глубине пятисот метров. Они испытывали глубоководный аппарат и заметили какой-то цилиндр, который шел на большой глубине, рассмотрели очень внимательно. Диаметр цилиндра не более пяти метров, верхняя крышка полусферической формы, но за последнее Морж не ручается…
