Пациентка - [33]
«Совпадение? Вряд ли…»
Он быстро пририсовал в третьей вершине квадрата Библию, уложенную на живот мертвого мальчишки, взявшего итальянские деньги, а в четвертой — Библию, уложенную на живот колумбийской проститутки. И вот это уж точно не было совпадением.
Бергман принялся рассматривать вычерченный квадрат, разворачивать его так и сяк… Во всем этом чувствовалась какая-то система, причем явно подвязанная к быстро назревающему итальянско-колумбийскому конфликту — разве что за исключением психа Тальбота. Так, словно кто-то изо всех сил пытался столкнуть эти две силы в борьбе за новый передел сфер влияния.
Нет, вопросов, оставшихся без ответа, по-прежнему было выше крыши. Что, например, означает Библия?
— Шеридан! — подозвал Бергман дежурного. — Ты выяснил, на каких страницах были открыты Библии?
— Так точно, капитан, — отозвался лейтенант. — У Марии Перес на главе о заветах господа Моисею. Я даже нашел то, что к случаю подходит.
— И что там? — наполняясь скверным предчувствием, спросил Бергман.
— Сейчас… — лейтенант перевернул пару страниц тоненького уголовного дела, — а, вот: «Не оскверняй дочери твоей, допуская ее до блуда, чтобы не блудодействовала земля и не наполнилась земля развратом».
Бергман покачал головой.
— А что у мальчишки?
— Тоже завет… — Шеридан открыл вторую папку. — Но здесь такой ясности нет. «Кто убьет раба своего…» и так далее.
Бергман недовольно крякнул. Он точно знал, что и колумбийцы, и итальянцы склонны трактовать происшедшее как месть противника за перестрелку в карьере. Но сам он видел, что это не так и замешана третья сторона, а потому терялся в догадках. А потом ему позвонил мэр.
— Слушай меня, Тедди, — прерывающимся от волнения голосом сказал он. — Для нас обоих будет лучше, если виновными в погроме окажутся эти пацаны.
Бергман вздохнул, он и сам это знал.
— Так что даром время не трать, — с напором продолжил мэр, — а оформляй этих троих по полной программе.
— Как вы себе это представляете? — хмыкнул Бергман. — Там и отпечатки пальцев другие, и группа крови на сейфе ни с чьей не совпадает. Я так думаю, они вообще невиновны…
— А мне плевать, кто виновен! — взвизгнул мэр. — Делай, что тебе говорят, или нам всем тут места будет мало!
Бергман досадливо крякнул. Он понимал, что по большому счету мэр прав, но переступать через себя не хотелось.
— Слушайте, дайте мне хотя бы сутки…
— Да нет у нас суток! — заорал мэр. — У нас и полусуток нет! По моим данным, и Карлос, и Винсенте уже полностью готовы к войне! Ты хоть понимаешь, что это значит?!
Бергман стиснул зубы.
— А чего вы от меня-то хотите?
— Законности в городе, черт тебя побери!
Бергман криво усмехнулся. Требовать законности и одновременно настаивать на том, чтобы мальчишек посадили… В этом было что-то безумное.
— Хорошо. Я обеспечу городу законность, — твердо пообещал он мэру. — Не более чем через сутки.
Когда Джимми переступил через порог, украшенный разрастающимся фиолетовым синяком, Рональд благоразумно шмыгнул в свою комнату, а Нэнси вдруг вспомнила, что блудный муж уже второй день подряд остается без ужина.
— Ну и денек сегодня выдался, — делая вид, что между ними ничего особенного не произошло, устало произнес Джимми и настороженно повел ноздрями. Впрочем, спросить, что она умудрилась спалить, пока не рисковал. — Хорошо еще, что погромщиков сумели взять… зеленые совсем…
Сразу сообразившая, о каком погроме речь, Нэнси растерянно моргнула.
— А почему ты думаешь, что это они?
— А кто еще? — пожал плечами Джимми и сел на привычное место — за столом. — Вещдоки у них в машине нашли, деньги нашли. Да они и сами, считай, наполовину признались. Одно непонятно…
— Что? — глотнула пересохшим горлом Нэнси. — Что непонятно?
— Там, возле офиса, женщину видели. Как и возле Тальбота.
Нэнси затаила дыхание.
Джимми уверенно, вразвалочку подошел к холодильнику, заглянул, и Нэнси вдруг поняла, как долго она не видела его вот таким — успешным. И пусть эти мальчишки на самом деле ни в чем не повинны, сам факт, что Джимми причастен к их поимке, уже как бы делал его мужчиной.
— Скажи мне, Джимми, — прервала она несколько затянувшуюся тишину. — Только честно…
Джимми замер и превратился в слух.
— Чего ты все время боишься?
Нэнси видела каждое его движение: и эти мгновенно поползшие вверх брови, и эту внезапно возникшую окаменелость лица, и даже сбежавшую по виску бисеринку пота. Но пока Джимми молчал — слишком долго, чтобы суметь сделать вид, что этот вопрос к нему не относится.
— Это ты насчет Роуз? — наконец-то сумел он взять себя в руки.
— Перестань, Джимми. При чем здесь Роуз? Это насчет тебя.
Джимми прокашлялся, как бы обдумывая ответ, неторопливо прошел в холл, включил свет и замер. Он видел, что в холле чего-то не хватает, чего-то крупного, из мебели, но чего именно, сообразить не мог.
— Слушай, Нэнси, — болезненно скривился он. — Видит бог, у меня сейчас голова совсем другим занята. Давай завтра поговорим.
Нэнси оставалось лишь развести руками. Завтра так завтра.
Бергман пошел на это без особого желания — мальчишек было жаль. Действительно жаль. Но сделать какой-либо обманный маневр было необходимо, а потому через пару часов после разговора с мэром он устроил местным журналистам хорошую пресс-конференцию, на которой и заявил, что все трое погромщиков задержаны, а значит, вскоре состоится суд, и закон восторжествует. Ни о страшно убитом четвертом мальчишке, ни о жуткой судьбе колумбийской проститутки Марии Перес в городе пока, слава богу, еще не знали.
Жизнь — театр, и люди в нем актеры. И лучшие актеры, как считает Джонатан Лоуренс, те, кто уже мертв. У него нет недостатка в таких актерах. Людей вокруг много — выбор огромен. В его труппе будут играть лучшие из лучших. Они воплотят его замысел в совершенстве. Его спектакль потрясет мир.
Он родился изгоем. Сын нищего испанского садовника, немой и полоумный дурачок, Себастьян Хосе не знал, что такое любовь. Но умел любить своих господ — семейство богатых землевладельцев Эсперанса. Он задумал устроить им райский сад, где после смерти его господа обрели бы вечное блаженство. Для начала Себастьян похищает из склепа и закапывает в саду труп умершей доброй сеньоры Долорес. А потом каждый из членов семьи обретает свой уголок сада для упокоения. Одно плохо: некоторые из господ не спешат попасть в рай, и приходится им помочь умереть.
Английский граф Стэнфорд привез из Афганистана восточную красавицу, женился на ней, и вскоре родился Ричард. В колледже над мальчиком издевались, обзывали полукровкой, индийской обезьяной. Но однажды вдруг все изменилось. Дик обнаружил в себе дар – он стал видеть внутренним зрением молекулярную структуру вещества. И подумал: наверняка это Божий дар, ниспосланный ему для исцеления заблудших душ. Не сомневаясь в своем высоком предназначении, Ричард оборудовал химическую лабораторию, где изготовил препарат, вызывающий у человека необыкновенный прилив сил.
Он пожертвовал многим: стал бесполым существом, отверженным в мире людей, обитателем тайного глухого убежища. Зато здесь, совершая магические ритуалы, он научился общению с древними божествами этого края, стал толкователем и проводником их воли. Боги открыли ему, где разверзнутся врата ада, после чего изменятся судьбы мира. И он должен быть там, должен принести любые жертвы – мужчин, женщин, детей – лишь бы исполнялось божественное провидение…
Во всем Арагоне, во всей Кастилии нет часовщика искуснее Бруно Гугенота. Он настолько преуспел в своем мастерстве, что дерзнул бросить вызов самому Создателю, решив взять и повернуть ход времени. И немудрено, время действительно неспокойное: повсюду рыщут шпионы, вынюхивая очередного еретика, чтобы оттащить его на костер.Время, считает Бруно, течет в какие-то совсем уж мрачные дебри… Надо чуть-чуть подправить: поменять шестерни, затянуть пружину, перевести стрелки… И вот уже пошло другое время — полегче, повеселее…Но, увы, не менее кровожадное, чем прежнее.
Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.
Страшные истории о преступлениях, совершённых подростками. Встречаются даже серийные маньяки. Некоторые вышли на свободу! Есть и девочки-убийцы… 12 биографий. От этих фактов холодеет кровь! Безжалостные маленькие монстры, их повадки, преступления и наказания… В Японии, Англии, России, США, Украине… Почему такое бывает? Случайность, гены, алкоголизм, бедность, неправильное воспитание, вина родителей или общества?
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
СТРАХ. КОЛДОВСТВО. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. НЕНАВИСТЬ. СКВЕРНА. ГОЛОД. НЕЧИСТЬ. ПОМЕШАТЕЛЬСТВО. ОДЕРЖИМОСТЬ. УЖАС. БОЛЬ. ОТЧАЯНИЕ. ОДИНОЧЕСТВО. ЗЛО захватило город N. Никто не может понять, что происходит… Никто не может ничего объяснить… Никто не догадывается о том, что будет дальше… ЗЛО расставило свои ловушки повсюду… Страх уже начал разлагать души жителей… Получится ли у кого-нибудь вырваться из замкнутого круга?В своей книге Алексей Христофоров рассказывает страшную историю, историю, после которой уже невозможно уснуть, не дождавшись рассвета.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лысак Сергей Васильевич. Одиссея адмирала Кортеса. Книга третья. От Гудзона до Ла-Платы (с издательской обложкой).Экипаж "Тезея", оказавшись не по своей воле в семнадцатом веке в самом центре разгула пиратства — Карибском море, с боем завоевывает право на жизнь и строит ее так, как хочет. Сильные мира сего скрипят зубами, но ничего не могут поделать с "посланцами дьявола", чье появление на острове Тринидад на огромном Железном корабле потрясло до основания и сильно изменило привычный и незыблемый порядок в Новом Свете.
Лысак Сергей Васильевич. Одиссея адмирала Кортеса. Книга вторая. Карибский рейдер (с издательской обложкой).Экипаж "Тезея", против своей воли оказавшийся в XVII веке, да еще и в центре разгула пиратства — Карибском море, начинает собственную войну за выживание во враждебном окружении. Пришельцы из будущего заставляют считаться с собой абсолютно всех: и отъявленных бандитов, привыкших жить разбоем, и сильных мира сего, которым появление "посланцев дьявола" очень не нравится… Вскоре случится то, после чего Испания встанет перед выбором — дружить с новой силой, появившейся в Новом Свете, или сражаться насмерть.