— Сейчас положу вас в бокс, — сказал я матери, — через час навещу, если за это время у неё поднимется температура, громко кричите, будем делать укол. Не мешало бы и вам накапать успокоительного. Но от него в сон клонит, а мне нужно, чтобы вы каждые пятнадцать минут мерили ей температуру. Выдам вам электронный термометр.
Когда я вернулась из бокса, до меня дошло, что я не накормила Тимофея обедом. В процедурной сидели Максим и Тимофей и смотрели на меня настороженно.
— Тимофей, иди в ординаторскую и съешь один пирожок, я сейчас уберу процедурную и подогрею тебе суп, — сказала я.
— Я не люблю суп, — протянул Тимофей.
— Я налью тебе только гущу, это уже не будет супом, — ответила я.
— Я накормлю его, — предложил Максим, — не беспокойся, занимайся своими делами.
Когда они вышли, я вспомнила, что до сих пор хожу в нижнем белье. У меня сегодня день стриптиза, только деньги в трусы не суют. Надела новый халат и начала уборку. У меня час, а потом нужно осмотреть пациента и внести запись в журнал.
Максим нашёл меня в бытовом помещении. Я загрузила стиральную машинку и сейчас домывала полы.
— Тимофей заснул на диване в ординаторской, — сказал Максим.
— Ты почему домой не ушёл? — спросила я. — Или у тебя ещё болячки есть?
— Я хотел попросить тебя подстричь меня, — сказал Максим.
— Почему так долго не решался это сделать? — удивилась я. — Или ты думал, что я откажу тебе из-за того случая? Я не злопамятная. Только тебя бесплатно стричь не буду.
— Тебе нужны деньги? — спросил Максим.
— Откуда такое отношение к жизни? Деньги, конечно, нужны, без них никуда, но не всё можно измерить деньгами. Мне нужно выточить несколько болтов. У вас же есть мастерская, — сказала я.
— Конечно, я попрошу сделать для тебя болты, — с удивлением сказал Максим, — ты только напиши мне размеры.
— Лучше принесу тебе старые болты, я технически не подкована, — ответила я. — Придёте ко мне через день, я тебе и отдам.
На следующий день была не моя смена, но я вышла на работу. Рассказала Валентину Николаевичу о пациентах, убрала бокс и помогла составить отчёт об использовании лекарств. Тимофей ходил за мной, как хвостик. Я рассказывала ему в процессе работы сказки.
После обеда мы пошли купаться на речку. Я учила его плавать, он так забавно барахтался в воде. Потом мы ходили в магазин за продуктами и читали книгу. Вечером за ним пришла мама, принесла мне творога и молока за работу. Я отказываться не стала, всё скормлю Тимофею.
Утром следующего дня я вышла на работу. Тимофей ждал меня у дверей. Он сказал, что у меня лучше, чем в садике, но мы договорились с ним, что он попробует походить туда осенью, чтобы сравнить.
Дети — это моя единственная слабость и любовь. Я не знаю, откуда и когда появилось это чувство, но я люблю всех детей, даже хулиганов и дебоширов. При этом я никогда не позволяю им садиться мне на шею. Дети — создания космоса, они чувствуют, как к ним относятся и безошибочно тянутся к тем людям, которые их любят.
День прошёл тихо. Были две разбитые коленки и один порезанный палец. Я заполняла карточки пациентов и занималась другой бумажной работой.
В пять часов вечера в ФАП прибыла компания парней во главе с Максимом. Они стояли в коридоре со смущённым видом.
— Сначала возьму мазки, а потом кровь из вены, — сказала я. — Анализы отвезу в лабораторию завтра сама, желательно, чтобы кто-нибудь подвёз меня на машине. Если нет такой возможности, то кому-то придётся посидеть с Тимофеем, я поеду на общественном транспорте.
— У вас же есть машина? — спросил один из парней.
— А ничего, что я о вас никому не сказала? — ответила я. — Я на свой страх и риск провожу исследования.
— Я отвезу, — сказал Максим. — Во сколько завтра заехать?
— Думаю, часов в восемь утра, ехать на машине недалеко, да и делать в городе особо нечего, — сказала я. — Теперь заходите по одному в процедурный кабинет на мазки. Кровь буду брать во второй процедурной.
Первым зашёл невысокий коренастый парень. Он смело прошёл за ширму, но когда я сказала ему, чтобы он приспустил штаны, он, заикаясь, переспросил меня два раза. Пришлось объяснять ему, как берутся мазки.
Бедный парень так смущался и напрягался, когда я дотрагивалась до его члена, что у него началось обильное потоотделение. Мне пришлось долго объяснять ему, что я видела все мужские органы и, вообще, к пациентам отношусь беспристрастно.
С остальными была та же история. Мужики, как дети, сам помучается, но ни за что не расскажет другому, пусть другой тоже помучается. Последним был Максим.
Он мужественно снял штаны, но когда я дотронулась до него, он возбудился. Бедный парень, у него покраснело всё тело.
— Не смущайся, это нормальная реакция здорового молодого парня, — успокоила я Максима. — Надо снимать напряжение, если нет девушки, нужно заниматься спортом. Хорошие физические нагрузки уменьшают напряжение. Как твоя нога? — спросила я, чтобы отвлечь его.
— Валентин Николаевич вчера вытащил дренаж и сказал, что пару дней нужно накладывать мазь, — ответил Максим.
— Я посмотрю твою ногу, когда возьму у вас анализы, — сказала я. — Скажи своим друзьям, что анализы стоят тысячу рублей, результат будет через день, пришлют заказным письмом или выдадут на руки, как вам удобно. Если на руки, то нужно ехать самим.
