Пациент скорее жив - [2]
Мы с Олегом собирались в отпуск вместе. Специально подгадывали время, чтобы графики совпали, и так дотянули до июля – прямо скажем, не самый удачный месяц для заграничной поездки: цены на путевки высокие, а жара на курортах на самом пике. Тем не менее мы ждали поездки как манны небесной. Путевки были уже у нас на руках, как вдруг выяснилось, что главный и сам решил отдохнуть, а одновременно с ним сорвались еще несколько заведующих отделениями. И, конечно, именно Шилову необходимо было остаться на месте. Я рвала и метала: почему?! Лето ведь, не самый сезон для травм, но Олег сказал, что я не права: да, летом меньше падений из-за обледенения и, соответственно, переломов, а также плановых операций – большинство народа разъезжается по дачам. Зато именно на эти месяцы приходится самый высокий уровень автомобильных аварий и несчастных случаев на дорогах.
В общем, Шилов сказал, что я могу ехать одна или взять с собой сына или подругу, но это же – совсем другое дело! Мы так давно мечтали побыть только вдвоем, хотя бы несчастные две недели, поэтому заявление Олега, что он не едет, повергло меня в черную депрессию. Конечно, Шилов чувствовал себя виноватым. И правильно, черт подери! Ведь мог же упереться, как другие завы, и сказать главному, что уже приобрел путевку и не может ничего отменить? Вполне мог.
Настроение мое было на нуле еще и потому, что вот уже два дня я с Шиловым не разговариваю, а через три дня начинается мой, такой долгожданный, но теперь совершенно бесполезный отпуск. Тем не менее я решила ничего не отменять: пусть не еду с Олегом, отправлюсь и одна. Или, в конце концов, с Лариской, если ей, конечно, удастся вырваться из своих трех стоматологических клиник хотя бы на четырнадцать дней… Или, может, поехать с Дэном? Правда, сынуля уже большой и, наверное, не захочет проводить время, выгуливая мамашу, вместо того чтобы общаться с друзьями.
Ну, в любом случае я не собиралась сдаваться: даже если никуда и не поеду, то все равно отдохну по полной программе – похожу по магазинам, ведь мне так редко удается это делать из-за большой загруженности в больнице и со студентами, посещу Эрмитаж и Русский, где не была, наверное, со студенческих времен, съезжу в Павловск или Пушкин… Питер, несмотря на свои недостатки, как раз тот город, в котором просто нет времени скучать!
Войдя в холл, я стряхнула влагу с зонта и уже собиралась пройти к лифтам, как вдруг меня остановила консьержка:
– Агния, вас просила зайти сорок вторая квартира.
В сорок второй проживает одна из моих постоянных пациенток – соседка, которой я время от времени измеряю давление, уровень сахара и холестерина. Зовут ее Таисией Михайловной Новиковой, ей хорошо за восемьдесят, и она уже лет двадцать никуда не выходит из собственной квартиры. Многие считают ее чуть тронутой, но в целом соседи жалеют старушку и помогают, кто чем может: ходят в магазин или на почту, покупают телевизионную программу и так далее. Между прочим, у нее имеется двое детей, но каждый из них, очевидно, считает, что о престарелой матери должен заботиться другой, а потому сын и дочь навещают Таисию Михайловну крайне редко, в основном по праздникам, да и то ненадолго. Она же в свою очередь предпочитает «не беспокоить» детей слишком часто своими «стариковскими нуждами». Чрезвычайно удобно, не так ли?
Поднявшись на этаж, я подошла к квартире и постучала: звонок на двери пенсионерки не работает уже лет пять, но у нее, несмотря на возраст, превосходный слух. Подождала несколько минут, понимая, что старушка не может подхватиться немедленно, ей необходимо время для того, чтобы добраться до двери. Наконец по другую сторону раздался шорох и звон цепочки, а потом скрипучий голос недоверчиво поинтересовался:
– Кто там?
Я представилась.
– Ой, Агния, деточка! – Голос старушки мгновенно стал более мелодичным и приветливым. – Сейчас-сейчас, открываю…
– Ну, что у нас случилось? – поинтересовалась я, окидывая взглядом невысокую, в меру упитанную фигуру Таисии Михайловны. На вид она показалась мне вполне здоровой.
– Да я не о себе хотела с вами побеседовать, – отмахнулась старушка. – А что, консьержка ввела вас в заблуждение? Вот говорила же ей – это не горит…
– Ладно-ладно, – улыбнулась я. – Так в чем же дело-то?
– Да в соседке моей по лестничной площадке, Нинке Марковой. Вы ее знаете, Агния!
Я не сразу поняла, что она имеет в виду Нину Максимовну Маркову из сорок четвертой квартиры. Хотя, конечно, судя по преклонному возрасту обеих, они вполне могли не использовать отчеств в общении друг с другом.
– И что с ней?
– Так пропала она, вот что!
– Как – пропала?
– В больницу ее отвезли.
– Ну вот, а вы говорите – пропала, – вздохнула я с облегчением.
– Да пропала, пропала! Ночью это было, часа в два. Я ведь и днем-то не выхожу, дверь только социальному работнику открываю да вот вам, к примеру. А ночами не сплю, смотрю ночной канал – слава богу, есть теперь такая возможность, а то раньше просто не знала, чем и заняться… Так вот, смотрю я телик, потом слышу – шум в коридоре. Ну, я к двери подошла, в «глазок» гляжу – выходят из Нинкиной квартиры двое в синей униформе и сама она, еле ползет. И с тех пор – ни слуху ни духу! Я ей на мобильник звонила – никто не отвечает…
