Паб - [35]

Солдат. А это кто?

Женщина. Это... муж.

Солдат. Здорово... (Нервно.) Так, это... мне в часть надо уже...

Женщина. Ты что, ты испугался? Кого?

Солдат. Да нет, просто странно... муж, и мне, это, мне опаздывать нельзя, а то больше отпускать не будут...

Женщина подползает к солдату.

Женщина. То есть тебе не страшно?..

Солдат. Нет, ну как... вообще-то (ржет)... а чо, чо, ему все равно?

Берет женщину за ноги, разводит их, притягивает женщину к себе, как гуттаперчивого мальчика, но она резко пинает солдата в шею.

Женщина. Все равно, понял, ему все равно!

Солдат. Да ты чо, я не понял? Тебе чо надо? Ты чо вообще меня привела, зачем?

Женщина вскакивает на кровати, начинает пинать солдата.

Женщина. Не твое дело, понял?! Я что хочу, то и делаю!

Солдат закрывает голову руками, женщина продолжает его пинать.

Женщина. Что хочу! Что хочу! Тебе платят! Тебе все оплатили?! Что?! Что не так?!! Мало, тебе мало?! Я еще дам, — на! На! На!

Запыхавшись, женщина садится на кровати, укладывает растрепавшиеся волосы. Солдат осторожно убирает руки от головы.

Женщина. Заговоренный... а голову прикрыл...

Солдат. Мне в часть пора...

Женщина. Вали!..

Женщина тянется к сумочке, достает деньги, швыряет их солдату. Солдат надевает форменную рубашку.

Женщина. В чьих руках спокойствие нашей страны... ублюдки... Мой хоть в армии не служил... Ангел... мюслями пахнет... ангелов в армию не берут... Ангел зарабатывает деньги и содержит меня... так содержит, и так, и так, — как хочет, так и содержит... Я терплю, и ты — терпи, все по-честному... мало?!

Солдат. Достаточно...

Складывает деньги в карман, натягивает носки, женщина смотрит на этот процесс, лезет своими пальчиками себе под боди, начинает массировать клитор.

Женщина. Весна, скоро придет весна, и я брошу мужа, брошу эту кровать-аэродром, я буду делать то, что всегда представляла, когда думала, что стану взрослой, и у меня будет взрослая жизнь... у меня будет взрослая, моя взрослая жизнь, моя маленькая кровать и мой человек, мой человек... Оказывается, имеет значение, имеет значение, с кем живешь... кажется, кто-то если богатый, если о-о-очень богатый и могущественный, — он решит все твои проблемы, он исключит тебя из той жизни, где нужно работать, нужно страдать, терпеть... Но тут возникает другая проблема — ужасная проблема... оказывается, это необходимо... необходимо страдать, терпеть, нуждаться в чем-то или ком-то, необходимо чувствовать... рядом должен быть кто-то, кого можешь принять... и самое смешное, что деньги тут ни при чем, ни при чем пол, характер, возраст.... Запах, я поняла, мне нужно найти мой запах, мой, я узнаю его, узнаю, — у меня есть память, память о моем запахе... я найду его, и он заставит меня страдать, переживать, надеяться, он искалечит меня, и тогда я почувствую, почувствую, что живу... может быть, в моей другой жизни, в другой жизни, которую я начну, я обязательно начну, когда придет весна, он будет тоже солдатом или бывшим солдатом, и его форма будет висеть в шкафу, его моя форма в шкафу, и это будет вполне нормально, если я буду просить его иногда надеть... форму... потому что нужно... мне нужно, мне будет что-нибудь, хоть что-нибудь нужно... ха! Х-х-х...

Женщина кончает, при этом издав такой звук, как будто это задохнулась старая собака. Рука женщины перестает двигаться, она закрывает глаза, солдат встает с кровати.

Солдат. Ну, это, я... через неделю... у меня будет увольнительная, через неделю, может опять встретимся... попробуем?..

Женщина. Через неделю...

Солдат. Да.

Женщина. Нет... через неделю я не могу...

Солдат. А-а-а... понятно... тогда мы, наверное, больше не увидимся...

Женщина. Хорошо...

Солдат. Совсем не увидимся...

Женщина. Да?..

Солдат. Да... просто нас перекидывают... мою часть... это секретная информация... нас перекидывают... туда, в общем, ближе к Востоку...

Женщина. Хорошо...

Солдат. Наверное...

Женщина. Там тепло?

Солдат. Жарко... там очень жарко... особенно сейчас... поэтому нас туда и посылают...

Женщина. Хорошо...

Солдат резко кидается на кровать, рвет женщине, лежащей на животе, боди.

Солдат. Ну, вот... так... а то — баран! Я подтягиваюсь семнадцать раз, просто это нейлон, нейлон — хрен прорвешь, да... Ну, я пошел...

Солдат уходит, женщина удивленно смотрит ему вслед.

Серая комната, на полу — серый ортопедический матрас, вокруг него — маленькие японские деревца в серых горшках. Рядом с матрасом стоит на голове женщина в топе и плавках; на матрасе сидит другая женщина, она смотрит на подругу и ест палочками из коробки какую-то то ли китайскую, то ли японскую еду.

Первая женщина. Мне надоело... надоело жрать это говно...

Вторая женщина продолжает с закрытыми глазами стоять на голове.

Первая женщина. Мне надоело смотреть, как ты... как ты стоишь на своей голове, как ты занимаешься всем этим говном... тебе что, тебе правда, — ты чувствуешь себя, как это... просветленной? Что, у тебя что-то просветлилось? Почему мы просто не можем потрахаться, поговорить... почему ты еще хочешь устроить что-то типа общего нашего спасения? От чего ты спасаешь себя и меня? Мне приятно жрать мясо, мне приятно, я люблю французскую кухню, их батоны, батоны на дрожжах! Меня просто прет от дрожжей, от всего жирного, от мяса, — баранина, свинина, — это все придумано специально для меня! Почему я должна подстраиваться под тебя?!