Озорные стихи - [30]

Чтоб там доварить на диване обед.

12

И многих прекрасный обед доконал:

В гостиной сопел и мычал генерал,

И каждый укромный имел уголочек,

Сраженный вином да и чарами дочек, —

И вскоре весь старый запущенный дом

Окован был мертвым чарующим сном.

13

И только корнета да нашу Катит

Невольно прельстила вечерняя тишь,

Да Оля с веселым своим кавалером

В саду предалися любовным химерам;

А Таня была так любезно-мила,

Что в спальню ротмистра к себе увела..

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

1

Пурпуром и золотом ярко горя,

За мысом меж тем догорала заря,

Лучи постепенно вдали погасали,

В душистых ветвях соловьи защелкали…

Вот свод потемнел, и на нем, как всегда,

Одна за другою блеснула звезда…

2

Волшебное время! Прекрасный Эрот

Влюбленным заветные песни поет…

И наших знакомцев опутали чары.

Смелей становились красавцы гусары.

Мгновенья бежали… Спускалася ночь.

Возможно ли страсти свои превозмочь?

3

Но чем ты, бедняжка-корнет, покоришь

Суровость и гордое сердце Катиш?

Напрасны мольбы и горячие ласки:

Насмешливо светятся карие глазки!

Сама же дрожит вся от страсти. И вдруг

Катиш охватил непонятный испуг;

4

И бледность покрыла застенчивый лик,

И замер на губках пурпуровых крик..

Корнет, прижимая хозяйскую дочку,

У лифа успел расстегнуть все крючочки

И, сладко целуя, развязывал он

Тесемки у юбок и у., панталон.

5

Вдруг, трах!., подломилась скамейка — и вот

Под куст их забросил игривый Эрот..

Закрыты лобзаньями свежие губки,

И смелой рукою отброшены юбки;

Вот мрамор груди обнаженной и плеч,

И томные взгляды, и пылкая речь…

6

Катиш ослабела… Уж в карих глазах

Не девичья робость, не девичий страх,

Зажглися они лихорадочной страстью

И смертных манили к блаженству и счастью

Ведь знал же плутишка коварный Эрот,

Что в эту часть сада никто не зайдет

7

Катиш ослабела… Коса расплелась..

Развязки желанной приблизился час!

В борьбе разорвалась случайно сорочка..

Прижалась к корнету горячая щечка…

Влюбленный в святилище девы проник,

И замерли оба в восторге на миг.

8

Теперь уже Катя, всю прелесть узнав

Душистого ложа, цветочков и трав,

Сама прижималась, дрожала всем телом,

С таким мастерством и кокетством умелым

Вертелась под ним, извиваясь змеей,

Сжигаема страсти горячей волной…

9

Эрот же, довольный проделкой своей,

Смеялся сквозь сумрак росистых ветвей

Развесистых кленов старинного сада,

Ему улыбались нагие дриады,

Роскошные косы распутав свои,

Глядя с любопытством на тайны любви.

10

Однако довольно болтать о Катиш!

Иначе, читатель, тебя утомишь.

Оставим же нежиться наших влюбленных

На ложе из трав и цветов благовонных.

История эта длинна и стара,

И с нею проститься давно бы пора.

ПЕСНЬ ВТОРАЯ

1

Эрот улетел… Под защитою тьмы

За плутом украдкой последуем мы.

Давно бы нам с Ольгою встретиться надо!

Уж видно, плутовка забралась в глубь сада,

В беседку над Волгой.. Пойдемте туда,

Я вас приглашаю с собой, господа!

2

И правда! шалунья ведь там, как всегда,

Давно с кавалером забралась сюда;

Уселись они под старинною крышей.

Кругом становилось темнее и тише..

Над ними—лишь шелест тоскующих ив,

Под ними—на сонную Волгу обрыв.

3

И, вдаль устремивши задумчивый взгляд,

Они любовались на яркий закат…

Но солнце спускалось все ниже и ниже;

Они же садились все ближе и ближе…

Последний уж луч на лазури погас,

И саваном белым роса поднялась.

4

Напрасно красавица жалась к нему:

Все жалобы тщетны на холод и тьму;

Стихи декламировал юный поручик,

Целуя ладошки горячие ручек.

Он был по натуре добряк и поэт,

Не то что товарищ по строю, корнет

5

Он молча божественный стан обнимал,

Во взорах огонь вдохновенья сверкал;

Но были объятья его так безгрешны!

Его поцелуи так холодно-нежны!

Совсем не того бы хотелося ей

В тиши ароматных июльских ночей.

6

Неясным желаньем томилась душа!..

Она молода, и притом хороша!'

«А этот глупышка!..»—и пылкая Оля

Пурпурные губки кусала до боли.

«О, жалкий святоша, дитя… идиот!»

Но тут прилетел к ней на помощь Эрот

7

Плутовка ведь знала с шестнадцати лет,

Что толку в безусых особого нет.

Недаром она подсмотрела однажды,

А может быть (кто ее знает?), и дважды,

Как в этой беседке, у самой скамьи,

Прислуга творила амуры свои.

8

Как кучер Марину любовно ласкал,

Ей в очи глядел и в уста целовал…

И слушала Ольга их речи украдкой,

Истомы полна непонятной и сладкой,

Боясь от влюбленных глаза отвести,

Дыханье в своей затаивши груди.

9

И, крепко обняв ее девичий стан,

Сергей поднимал голубой сарафан,

О чем-то просил он под пение пташек,

Чего-то искал между беленьких ляжек..

Она защищалась: «Сережа, ведь грех!»

Потом поцелуи и сдержанный смех.

10

А чудная ночь так тепла и душна!

В сорочках однех уж и он и она;

Они улеглись, он ей ноги раздвинул

И вдруг под живот что-то длинное вдвинул

И стал ей все глубже и глубже совать,

Она же прерывисто, часто дышать.

11

С тех пор протекло уж немало годов..

У Оли была уж толпа женихов;

Но сердцем ея не забыта картина,

Как кучер Сергей и кухарка Марина

На воле вполне отдавались любви,

И пели над ними в кустах соловьи…

12

И Оля-плутовка решила, что ей

Такого блаженства не даст Гименей,

Что в выборе мужа должна быть свобода,

Что замуж не выйдет папаше в угоду…

И только таила надежду в груди:

«О, если бы так же мне ночь провести!»

13

И вот над красавицей сжалился рок.

Но как он коварен и вместе жесток!