Озорная леди - [29]

— Значит, он уедет, а мы наймем другого, более подходящего доктора, — спокойно сказал Стивен, подходя к своему любимому большому стулу и усаживаясь. Он взял поднос с бутербродами у нервничавшей горничной, которая перед этим уронила его. — И довольно об этом. Кристофер, как сегодня пробежала твоя лошадь?

Лицо Кристофера просветлело. Он сел рядом со Стивеном и начал распространяться о том, как хорошо бежала лошадь и какие надежды он на нее возлагает. Эван Бэссет с мрачным лицом тихо сидел рядом с ними и почти не говорил. Прежде чем он ушел, Мэри с облегчением отметила, что он немного успокоился. Возможно, доктор — его друг и Эвану очень неприятно, что тот теряет работу. Она надеялась, что мистер Бэссет не затаит на них зла, Стивен, судя по всему, высоко его ценил.

В эту ночь Стивен пришел к Мэри, и они любили друг друга. Он был очень нежен и внимателен.

Теперь, лежа в его объятиях, она начала представлять себе, что она чувствовала бы, если бы у нее был от Стивена ребенок. Когда она держала в руках новорожденного сына Анны, в ней проснулись материнские чувства. Хотелось ли ей иметь от него ребенка?

Да, подумала она. Мальчика. Похожего на отца, с такими же темными вьющимися волосами и карими глазами, спокойно глядящими на нее, или с быстрой, замечательной улыбкой Стивена. Она повернулась к нему и прижалась лицом к его плечу; он сразу понял ее чувство, прошептал: «Моя Мэри?» — и притянул ее к себе. Он никогда не говорил ей, что любит ее, и она даже начала тревожиться по этому поводу.

Хоть бы он не был замешан в контрабанде! Если бы она только могла быть уверена в нем, могла узнать, каков же он на самом деле! Но она понимала, что знает о Стивене лишь то, что лежит на поверхности. Он прекрасно знал, как Эван Бэссет отреагирует на увольнение доктора, и все-таки действовал на первый взгляд справедливо. Но что за этим крылось? Что он думает о страхе и унынии Джереми Шоу по поводу увольнения явно ни на что негодного доктора?

Анна была не в том состоянии, чтобы сопротивляться доктору. Но Джереми готов был позволить ему прикоснуться к жене, которую безусловно обожал. Почему? Мэри думала и думала, и Стивен заметил ее рассеянность.

— Мэри, ты где витаешь? — прошептал он, склонившись к ней.

— Я здесь, — просто ответила она и обвила руками его шею.

— Тогда не покидай меня, — сказал он и легко прикоснулся к ее губам своими. — Я не позволю тебе покинуть меня, даже в мыслях! Поцелуй меня.

В голове у нее закружился вихрь, и она забыла обо всех в мире, кроме него.

Глава 8

Мэри очень удивилась, когда Стивен неожиданно уехал на несколько дней куда-то далеко по делам, касавшимся какой-то недвижимости, запущенной в последние годы. Она ощущала одновременно тревогу и уныние. Отчего бы это?

Ей следовало бы чувствовать облегчение, строго говорила она себе. Он был так властен и надменен, упрям и своенравен, и она должна быть довольна тем, что несколько дней отдохнет от него. Но на душе у нее было невесело. Ей очень не хватало его. По ночам в полусне она непроизвольно протягивала руку, желая прикоснуться к нему, а обнаружив, что его нет, просыпалась и некоторое время не могла заснуть.

Днем она нередко ловила себя на том, что направляется в его кабинет с каким-то вопросом, тихонько стучит в дверь и не слышит ответа. Она проскальзывала внутрь, подходила к его столу, иногда на несколько минут садилась на его стул, глядя на планы поместья, думала о Стивене, скучая по нему, гадая, скучает ли и он о ней.

Кристофер очень надоедал ей. В некоторые дни в него, казалось, вселялся дьявол. Несмотря на всю свою любовь и привязанность к лошадям, он, не жалея их, как сумасшедший скакал целыми днями; был груб с матерью и женой. Лишь когда Георгиана начинала плакать, он вроде бы раскаивался. Безжалостно подтрунивал над Мэри, наблюдая за ее реакцией плутовским, шаловливым взглядом.

И по-прежнему домогался ее любви. Она изумлялась его грубости, его дерзости. Однажды он подошел к ней в саду, где она давала садовникам указания насчет клумб. Когда она отошла и двинулась вдоль кустов роз, критическим взглядом изучая их, он подошел к ней и самоуверенно зашагал рядом.

— Ты подобна шотландской розе, Мэри: колючей, но такой красивой и благоухающей! — сказал он, и дьявольский огонек вспыхнул в его глазах. Она даже вздрогнула. С шотландской розой ее сравнивал Стивен, подумала она. Это было для них чем-то интимным, и ей не хотелось, чтобы какой-то другой мужчина так же называл ее.

— Спасибо, Кристофер, я польщена, — сказала она таким ледяным тоном, что он резко отпрянул от нее и, покачав красивой головой, засмеялся, а затем заговорил умоляющим тоном, взяв ее под руку, хотя она и пыталась вырваться:

— Мэри, Мэри, ты дразнишь меня. Ты не любишь Стивена, ты ведь любишь меня. Сейчас он в отъезде. Почему бы нам не встретиться в одной из верхних зал? Мы могли бы пройти в одну из спален…

Она в ярости выдернула руку и в ярости повернулась к нему:

— Ты опять меня оскорбляешь! Как ты смеешь! Я не желаю иметь с тобой никаких дел, мерзавец! Если Стивен узнает…

— Но ведь ты не скажешь ему, а? — сказал он, передразнивая ее шотландский акцент, и опять схватил ее за руку. — О, когда-нибудь ты все-таки сдашься, моя милая Мэри! Ты все еще любишь меня, я знаю!