Ожоги сердца - [6]

— Заступник нашелся… Без тебя справилась бы, — ворчала она на парня в гимнастерке. — Вон их сколько было. Без глаз могли оставить.

— Зря пугаешь, — хмуро ответил парень.

— А что, струной чиркнули бы, а потом ищи-свищи… Ведь напролом шел.

— Глаза-то остались, а срок получит, — уточнил проводник таким тоном, что думалось: теперь все зависит от него. Он стоял на подножке тамбура, закрыв собой выход из вагона.

— За что? — спросила его лоточница.

— За фулиганство. Стекло разбито, без свидетелев доказуемо. Вот какая каменюка в служебке стекло вынесла. Насмерть мог меня ухлопать. Придись в висок или в темя…

Проводник для пущей убедительности приложил камень к виску.

— Под локоть он того гитариста подтолкнул, камень и влетел к тебе в служебку, — возразила лоточница, еще раз окинув взглядом стоящего перед ней парня.

— Ишь ты, еще защищает. Кому же мне теперь взыск предъявлять?

Проводник и слушать не хотел, что камень, который он показывал как вещественное доказательство, — окно-то разбито! — был нацелен в голову парня.

Подошел сержант милиции.

— В чем дело? — спросил он, обращаясь к проводнику.

— Вот этот фрукт драку затеял с какими-то ребятами.

— Кто свидетель?

— Продавщица с пончиками тут была.

— Я, Сергей, прости… товарищ сержант, разглядеть ничего не успела. Когда он брызнул одному, я запнулась, и пончики рассыпались. Видела, что тех было пятеро. Он еще раз отмахнулся…

— Отмахнулся или брызнул? — милиционер посмотрел на ремень с пряжкой в ладони парня.

— Говорю, отмахнулся, — повторила лоточница и, помолчав, принялась уговаривать сержанта: — Не вставляй меня, Сережа, в свидетели. Некогда мне, я ничего не видела…

Сержант повернулся к парню:

— Ваши документы… Так, значит, по паспорту Ярцев Василий.

— И в натуре, по отцу тоже Ярцев, — ответил парень.

— Пройдемте со мной, — сказал ему сержант. — И ремень отдайте мне.

— Вот еще каменюку возьми, — протянул ему камень проводник. — А манатки его снять?

— Потом, как вагон отцепят.

Ярцев недоуменно посмотрел на лоточницу. Чего она испугалась? Ведь у нее же деньги хотели отнять! Он понял вдруг, что дело могло обернуться весьма круто, если учесть, что вещественных доказательств своей правоты у него не было.

Ребята, с которыми он ехал на строительство автозавода, пытались убедить дежурного по отделению лейтенанта милиции в том, что произошло какое-то недоразумение. Но попытки ни к чему не привели. Проводник вагона приволок в отделение сундук Ярцева, тяжелый, в железных обручах, и сказал, что в нем наверняка свинчатки, чтобы вооружать драчунов на стройке. От такой нелепости друзья заулыбались.

— Сейчас вскроем и опишем при свидетелях, — сказал лейтенант.

Из кабинета начальника отделения вышел мрачный, чем-то взволнованный мужчина лет сорока пяти, в шляпе, на плечах — выцветшая армейская плащ-накидка.

— Вот уполномоченный штаба стройки… — представил его лейтенант. — Булан Буланыч, хотите посмотреть, какие гостинцы везут вам на стройку в сундуках?

— За тем и пришел, — ответил Булан Буланович.

Еще в ЦК комсомола ребятам сказали, что вагон будет встречать в Сызрани некий Булан Буланович — расторопный, добрый и внимательный человек. Однако сейчас он взглянул на Ярцева так хмуро и озабоченно, что никто не посмел представиться ему, как было велено.

Открыли сундук. Ярцев кивнул проводнику: дескать, смотрите, какие тут «свинчатки для вооружения драчунов». Все удивленно переглянулись, увидев в сундуке, разделенном на две равные части березовой плашкой, аккуратно сложенные инструменты разного назначения. На плашке было множество отверстий, выемок и кармашков для отверток, шурупов, болтиков различных калибров, пластинок столярного клея, флакончиков с лаком и политурой, каких-то замысловатых сверл и державок к ним с блестящими головками. На крышке ящика гнездились не менее интересные и, вероятно, очень нужные инструменты столяра-краснодеревщика.

Рубанки, полотна ножовок с фигурными ручками для них, дюжина стамесок и долот, лобзик, коловорот, молотки трех калибров, хомутики, рулетка — в одной половине ящика. В другой теснились торцовые, рожковые и накидные ключи, отвертки, развертки, дрель, паяльник, сверла по металлу, приспособление для газовой резки и сварки металла, аптечка автомобилиста, набор ниппелей и золотников — все, что необходимо шоферу для ремонта машины.

До окончания десятилетки Василий Ярцев собирался стать столяром. Понимать красоту изделий из древесины учил его отец, известный в Гатчине краснодеревщик, который вместе с другими мастерами восстанавливал и обновлял убранство Павловского дворца, изувеченного гитлеровцами в дни блокады Ленинграда. Сын во всем помогал отцу и теперь, после его смерти, как богатое наследство, хранил отцовский инструмент.

Но с годами у Василия появилась и вторая любовь — автомобиль. За год до призыва в армию Ярцев по предписанию военкомата окончил курсы шоферов и восемь месяцев работал на грузовой «летучке» ремонтной автобазы. Регулировка клапанов, замена деталей подвески, рихтовка помятых крыльев — все, вплоть до переборки двигателей, поручал ему механик «летучки». Поэтому сразу же после прибытия в батальон обслуживания главного штаба его, как шофера, умеющего ремонтировать машины, зачислили в отделение ремонтников. Сундук с отцовскими инструментами, которые он взял с собой, стал пополняться оснасткой автомобилиста.