Ожившие пешки - [9]

— Меня вообще сложно испугать…

— Не сомневаюсь. При вашем тугодумии…

— Коллеги! — Хельг слегка хлопнул ладонью по столу.

— Я не имею ничего против Лизандия, — процедил сквозь бороду Грамбал.

— В таком случае мы можем считать, что пришли к согласию? — с вопросом и надеждой в голосе произнёс Хельг.

— Я возражаю… — отрезал Терений.

— Кто бы сомневался, — закивал Сораниус, — ваша конгрегация всегда отличалась любовью к сомнительным экспериментам и двусмысленным механическим устройствам. Неудивительно, что вы стремитесь протолкнуть на трон свою карманную марионетку. Думаете, мы не в курсе о ваших заигрываниях с гильдией механиков Кюлена?

Терений побагровел.

— А ваши пироманские выходки и стремление подмять под себя всех остальных магов тоже не секрет! Вы, огневики, слишком долго общались с военными и приобрели солдафонский взгляд на жизнь.

— Ну, коллеги… — Хельг со вздохом устремил глаза в потолок.

Оппоненты немного притихли, ограничившись злобным переглядыванием через стол.

— Нам следует принять решение, — продолжил Хельг, — междуцарствие опасно. До меня дошли тревожные вести об ультиматуме нашего восточного соседа. Царь Царей настаивает на своих правах на остров Панталеон и прилежащие рыбные отмели. Его величество скончался, так и не успев дать ответ, а срок истекает. Ещё немного и мы рискуем быть втянутыми в небольшую войну.

— Мы так сильно нуждаемся в рыбе?

— Дело не в этом, коллега Сораниус, рыба — частность. Нам нужен монарх. Хотя бы и такой как Лизандий. Будем надеяться, что юноша осознает возложенную на него ответственность. В конце концов, мы всегда сможем где-то его поправить или что-то ему посоветовать. Тем более даже столь осмотрительный волшебник как Грамбал согласился с идеей поддержать его на выборах в сейме.

— Я этого не говорил…

Все трое дружно повернулись в сторону обладателя деревянного ключа. Грамбал, наконец, оторвался от разглядывания усыпанного каплями атмосферной влаги оконного стекла и посмотрел на коллег. Среди них он заметно выделялся. Его одеяние было добротным и простым, куда лучше приспособленным для путешествий и ночёвок под открытым небом, чем для официальных приёмов и торжественных церемоний. А густой загар и глубокие морщины на лице (точнее на той его части, которую можно было разглядеть между бородой, бровями и копной волос) выдавали человека, проводящего много времени на свежем воздухе.

— И? — вопросительно приподнял брови Сораниус, — какова же тогда ваша позиция, почтенный Грамбал? Что вы предлагаете делать?

— Ждать. Наблюдать. Сохранять равновесие. Баланс — основа всего. Когда на двух чашах весов лежит равный груз, достаточно лёгкого нажатия, чтобы привести их в движение. Если же груз на одной из них во много раз тяжелее, нужно очень постараться, чтобы сдвинуть коромысло.

— То есть вы предлагаете пока ничего не предпринимать?

— Я всего лишь даю совет, — пожал плечами Грамбал, — предоставим событиям идти своим чередом. И посмотрим на результат.

— Но в наших силах на него повлиять! — нахмурился Терений.

— Посмотрите на нас, волхвов, — произнёс Грамбал, — наш древний союз пережил много потрясений и сохранил исконные обычаи, в то время когда все остальные чародеи оказались подчинены Империей и вынуждены жить по её законам. И знаете почему? Потому, что мы никогда не вмешивались в политику. Мы просто занимались своим делом. Изучали, наблюдали, хранили баланс. Мы были полезны и не слишком опасны…

— Вся неприятность в том, что политика сама так и норовит вмешаться в наши дела. Вам в лесах и пустошах куда проще быть полезными и неопасными, чем нам в столице, — вздохнул Терений.

— В любом случае не стоит пытаться решить проблему до того, как она возникла. Пока всё идёт достаточно предсказуемо. Если ситуация изменится — будем поступать в соответствии.

Волшебники переглянулись. В их глазах среди мощных пластов взаимного недоверия мелькнули искорки согласия. Никто не сказал ни слова, но решение можно было считать принятым единогласно.

— Но всё-таки, — вздохнул напоследок Хельг, — что-то мне подсказывает, что какие-то шестерёнки уже пришли в движение…

Часы пробили полдень. Сквозь распахнутое окно в комнату вливался густой аромат роз. Здесь, по ту сторону гор, на самом южном крае Империи, в это время года они ещё цвели.

Молодая женщина подняла взгляд от колыбели.

— Тебе уже пора?

— Пора, дорогая…

Её собеседник затянул полосатый бело-алый кушак. Костюм молодого человека был исключительно уместен в здешнем климате, но в более цивилизованных частях Империи, скорее всего, не был бы оценен по достоинству. Состоял костюм из длинной, до колен, белой рубахи, шаровар и мягких замшевых сапог. Завершали одеяние шёлковый головной платок и шляпа с огромными полями.

Человек подошёл к кроватке. Личико ребёнка приобрело недовольное выражение.

— Сними, шляпу, ты его пугаешь! — сказала женщина.

Головной убор полетел в сторону. Недовольство исчезло, и ребёнок улыбнулся. Отец взял его на руки.

— Ты же не думаешь, что это будет какой-то поход? — с опасением в голосе произнесла женщина, — последнее время всё было так спокойно.

— Надеюсь, что нет. Но кто знает…