Ожившие древности - [7]

Но это были пока еще первые робкие шаги, сделанные наукой на пути изучения жизни первобытного человека. И не случайно после выхода главного труда Дарвина «Происхождение человека» началась настоящая битва умов, в которую включились представители многих отраслей человеческого знания и люди, далекие от науки. Пройдет еще много времени, прежде чем восторжествует разум, а гипотеза о происхождении человека от обезьяны и большей древности становления человека станет общепризнанной теорией и получит широкое распространение и признание...

Вполне поэтому понятны все колебания и сомнения Черского, когда он снова и снова начинал рассматривать неожиданно полученную коллекцию, о которой на следующий день в газете появилось сообщение: «При постройке военного госпиталя, близ кирпичных сараев Косовича и Молькова, вырыто несколько каменных стрел, глиняных изделий, изделий из мамонтовых бивней, пробуравленные клыки оленя и неотделанные кости некоторых животных. Находка эта относится к каменному периоду».

И без того скудная литература об исследовании начальных этапов человеческой истории в Иркутск уж тем более попадала крайне редко, и поэтому многие выводы Черскому пришлось делать на свой страх и риск в соответствии со своими наблюдениями, знаниями и опытом. Несомненно было одно: изделия из кости и остатки фауны относятся к видам животных, которые жили в глубокой древности в постплиоценовый период и уже давно исчезли с лица земли. Если эти кости и каменные орудия встречаются в одном слое, то, значит, открыты остатки поселения человека большой исторической древности. А насколько знал Иван Дементьевым, ничего подобного пока еще не было известно не только в Сибири, но и вообще в России. Над всем этим стоило серьезно задуматься и, главное, не спешить.

Прежде всего он решил посоветоваться со своим другом и учителем Александром Лаврентьевичем Чекановским. Познакомились они давно, еще в период начальной сибирской ссылки. Судьба Чекановского была не менее трагична. Тоже восстание, тоже арест, осуждение на каторжные работы, ссылка в Сибирь. И так же как Черскому, ни кандалы, ни зной, ни тучи мошкары — ничто не могло помешать Чекановскому вести научные поиски. На каждом привале он стремился пополнить свои коллекции, а в редкие вечерние минуты отдыха рассматривал собранных насекомых и растения под самодельной лупой, которую отшлифовал из осколка графина. Его страсть к науке поражала не только его друзей, но и караульных.

Два года провел Чекановский в глухом селе Падун к северу от Братского острога на Ангаре. Условия жизни были тяжелые. Бенедикт Дыбовский, ученый и друг юности Чекановского, в своей книге «О Сибири и Камчатке» оставил описание этого периода жизни: «Здесь в окно его убогой землянки часто стучалась голодная смерть... Живя в немыслимо тяжелых условиях, в окружении людей, способных на враждебные выступления против них, ссыльные построили землянку без окон; жили они при свете лучин или костра (из дров, принесенных издалека на собственных плечах), часто голодали. Они не могли заработать на хлеб и вынуждены были питаться рыбой, пойманной на удочку, или зверьем, добытым без огнестрельного оружия, так как не имели права держать его, да и денег у них не было, чтобы его купить. Ни один «робинзон» из фантастического романа, выброшенный на необитаемый остров, не голодал так часто и не страдал так от холода и от «диких зверей», которые здесь, увы, имели человеческий облик, как это привелось Александру Чекановскому в Падуне. Однако мне никогда не приходилось слышать от него жалобы или нарекания. Только лицо его подернулось какой-то глубокой грустью. Прежде такое светлое, оно, казалось, говорило нам о тайном страдании даже тогда, когда настали лучшие времена. Душа изболелась так, что уже не могла ощущать долгожданного счастья, уже не ждала его и даже не смогла бы пережить».

Несмотря на тяжелые условия, Чекановский продолжает свои научные исследования. Он занимается изучением геологии, ведет метеорологические наблюдения, собирает очень ценные энтомологические и ботанические коллекции. Академик Фридрих Шмидт, товарищ его по Дерптскому университету, возвращаясь из экспедиции на север Сибири, разыскал Чекановского в Падуне. По рекомендации Шмидта Академия наук приобрела разнообразные коллекции Чекановского, собранные на Ангаре, среди которых была впервые открытая им здесь силурийская фауна. Вскоре по ходатайству Академии наук Чекановский переводится в Иркутск, где целиком посвящает себя научной работе в Сибирском отделе Русского географического общества...

Лучшего знатока геологии долины Ангары, чем Чекановский, было не найти, и Черский обращается к нему за консультацией. Находки из котлована военного госпиталя не могли не заинтересовать Чекановского. По его предложению отдел Географического общества выделяет небольшую сумму денег для производства работ непосредственно на месте находок.

Следующие несколько дней Черский и Чекановский провели в котловане военного госпиталя. Они сами выбрали участок, который им представлялся особенно интересным. Перед исследователями стояло несколько задач. Прежде всего — установить, на каком уровне и в каких слоях залегают кости вымерших животных. Действительно ли они лежат в древних отложениях, одновременных с ледниковой фауной, или люди в более позднее время, обнаружив бивни и другие хорошо сохранившиеся кости, принесли их в свои поселения и использовали как поделочный материал. Академик Шмидт после поездки на север Сибири рассказывал, что долганы, якуты часто находят бивни мамонта и другие кости и делают из них различные украшения, статуэтки, а нередко используют и для различных хозяйственных нужд. Очень важно было выяснить, в каком горизонте лежали каменные орудия, сопровождали они костяные изделия или относились совсем к другим слоям.