Ожидание заката - [17]

– Вряд ли. – Миша протянул Паше карту. – Вот тут дом, это сторожка. Так? Эти тропинки, я так понял, ты дорисовал, да? Толково, между прочим… Так вот, он говорит, что вышел из лесу утром, увидел открытую дверь и пошел проверять… Ладно. Теперь смотрим сюда. – Миша повернул ноутбук к братьям. – Смотрите. Плохо видно, но понять можно. Дверь в сторожке находится с противоположной стороны от леса! В смысле, от тропинок. То есть, из леса никак не могло было быть видно дверь. Она с другой стороны дома, ясно?

Братья оторопело посмотрели друг на друга, а потом на Михаила.

– Дальше! – нетерпеливо сказал Димка.

– Тут много, конечно, нестыковок… Больше всего меня удивляет эта пуля. – Голубых показал пакет. – Это другая, не та, что от «Макара», – уточнил он.

– Дай-ка! – Протянул руку Димка.

Миша кинул ему пакет.

– Ну-ну! – подбодрил его Паша.

– Что ну-ну! Это разрывная пуля с измененным центром, понимаешь? Нашли ее-то в легком, но попасть туда она могла попасть с любого места.

– Ну понятно, что с любого! С груди или со спины.

– Ты что, придурок? – Димка покрутил пальцем у виска. – Ты ж в милиции работаешь! Эта пуля войдет в задницу, а выйдет из уха! А там, где она пройдет – остается один кисель, понял?! И она никак, ну просто никак, не могла быть в легком. То есть, могла, но в одном случае: все внутренности должны быть перемолоты в фарш.

– А если просто застряла, не разорвалась? – спросил Павел, заранее зная, что сморозил глупость – пуля была сильно деформированной.

Миша покачал головой.

– А что там насчет входного отверстия? – поинтересовался Димка.

– Ничего. Просто ничего. Меня вообще удивляет, что эксперт тупо не делает никаких выводов. Просто отметили факт, как само собой разумеющийся, и все! А мужик гулял с ней, наверное, несколько лет, не меньше!

И видя, что его не понимают, пояснил:

– Иначе и быть не может! После такого ранения через неделю не встанешь! – Миша покачал головой.

– Им там что, совсем насрать на работу?

– Какая страна, такие и эксперты – поморщился Димка. – Чего ж ты удивляешься?

– В общем, ты молодец, Паша! – Голубых протянул Павлу руку и тот с готовностью пожал ее.

– Если бы все это не было разложено, черта с два б что-то всплыло!

– А как вам удалось так быстро разобраться? – спросил Павел с интересом. – Есть опыт подобных дел?

– Опыт есть всегда, – загадочно ответил Миша. – Нужен лишь стимул… В принципе, несложно. Просто все, что написано, я пытался представить: что вижу, куда иду. У тебя тоже получится.

– Ладно! – прервал обмен любезностями Димка. – Что теперь? Побежишь к своему начальнику докладывать?

– А толку? – с горечью сказал Паша. – Ну, спер он эти часы, и что? Дело все равно так и так закроют. Это лишние движения. Нет, я, наверное, через неделю на выходные сам смотаюсь и проверю, что к чему! Тогда и будет понятно.

– Выбрось дурь из головы! – решительно сказал Димка. – Ты чего! Как ты его будешь колоть? Пистолетом? Да и опасно это. Минимум – вернешься ни с чем, максимум – тебя самого потом искать будут!

– Это моя работа! – уперся Павел. – Сказал поеду, значит поеду!

– Придурок!

– Сам ты придурок!

– Успокойтесь! – Миша поднял руку. – Он прав, одному тебе соваться туда опасно! – Большая ладонь повернулась к Колесниченко-старшему. – А ты, Димыч, взял бы и предложил свою помощь брату. Съездили и посмотрели, что к чему. Вам же общаться нужно!

Павел открыл рот.

– Да сто лет оно мне надо! – возмутился Димка. – Вот меня там еще не было! Ты че, Иваныч, перепил? Так прямо и вижу, как мы там по этим трущобам лазим вдвоем!

– Втроем, – уточнил Голубых, собирая бумаги.

Первое звено в цепи невероятных событий было определено.

* * *

«Сиджак!» – крикнул рефери и отпрыгнул в сторону.

Второй претендент на чемпионство тяжело шагнул вперед. Я неотрывно смотрел ему в грудь. Противник назывался Роман Жаворонков и теоретически был в одной со мной весовой категории.

Да, похоже, мысль о применении диуретиков пришла в наши головы одновременно.

Впрочем, если судить по внешнему виду Ромы Жаворонкова, эта мысль не то что самостоятельно прийти, а и появиться с чьей-либо подачи не имела шансов как таковых в принципе.

Жаворонков тяжело переступил ногами. Фамилия подходила к нему как нельзя точно. Здоровый и коренастый, он должен был называться минимум Кабанов, и весил килограммов девяносто пять. Но выступал, как и я, в среднем. Взвешивания должны были пройти за три дня до начала соревнований, поэтому одну таблетку я выпил за день до начала процедуры, и еще одну – за два часа. Знакомый качок, который подогнал мне этот препарат, предупредил: «Из тебя начнет течь вода со всех щелей, и почки могут придавить, так что не пугайся».

Я и не испугался. Вернее, не успел. В течение первого часа после приема таблетки я успел сбегать в туалет раз пятнадцать. Потом резко пошел пот. Лилось рекой. Но зато из восьмидесяти кило получилось семьдесят шесть. И давление, кстати, не подскочит, если чего… А еще через день – стало семьдесят два. Прием, конечно, нечистый, но что поделаешь! Слишком важно было выиграть область. А такая возможность была. Палыч, тренер, предупредил:

– Смотри, Артур, это наш с тобой шанс! Выиграешь – тогда и о деньгах можно будет заводить разговор.