Ожидание чуда - [2]

мы друг для друга

на доли мгновенья.

Солнце лениво:

не сушит слезу.

День ото дня путь для солнца короче.

Душу мою подержал на весу:

и не пушинка, и весит не очень.

Кольца годов скрыла плесень на пнях.

Ветер звенит родниковой водою.

Так и живем — ты и я: второпях,

в вечном разладе с самими собою.

...Всякой дороге приходит конец.

Мельница чувств обороты снижает.

В луже замерзшей листа леденец:

взять под язык — и в секунду растает.

.

* * *

Тебя мне не поймать:

как ящерица, верткий,

в расщелину скользнул,

в руках оставив хвост.

По возрасту ль играть в дурацкие горелки?

Да ты бы сам себе ответил на вопрос,

зачем — все по тебе! — я плакала ночами,

когда луна лила на лоб спокойный свет?

...И остается мне

опять пожать плечами,

внушая вновь себе: все суета сует...

* * *

Ничего весна не развязала,

хоть трещал молочно мутный лед...

Я уже достаточно сказала,

чтобы брать сосулек звон в расчет.

Ничего весна не раскрутила.

Жизнь бежит, не зная перемен.

Как из рук синицу упустила,

ничего не обретя взамен?

Все боялись потянуть за нитку,

чтоб распутать странных чувств клубок.

Ободрали жизнь свою, как липку.

Все боялись быта, голубок.

* * *

На взгляд внимательный наткнусь —

и отведу глаза в испуге:

не прочитал бы в сердце грусть

от неизбежности разлуки...

Не порывался ближе стать:

стена прозрачная осталась.

И не решусь тебя позвать

в сад, где пугает яблок вялость…

...Бежит по мельнице вода,

а в закромах души — беднее...

...Стена прозрачна, как слюда,

а будущее все темнее.

* * *

Весна не встреч, а расставанья.

И от судьбы нельзя уйти.

И пальцев реже всё касанья.

И нам уже не по пути.

И нам уже диктует возраст

другие правила игры,

и напускная в шутках бодрость

не сбросит с плеч его горы.

Очарование уплыло.

Снег в копоти и неглубок.

...Жить в тапочках уютней было,

вставать на цыпочки — оброк...

...Весна...

В ногах — свинцом — усталость,

и бесконечно тянет в сон.

И понимаешь, что осталось

лишь сделать шаг — и Рубикон

ты перейдешь — и будешь тихо

лишь локотки свои кусать:

и в сорок жить была трусиха,

но прима — в облаках витать.

* * *

И странно как:

вся жизнь зависит

от зло сопящего комка,

что обжигает взглядом рысьим

с дивана

в позе для броска.

...И, как в вагоне, неуютно.

И, ежась в плене тишины,

вину почувствуешь подспудно

за то, что не были нежны.

И, сигаретный дым глотая,

грустишь, что больше не в раю.

(Что птица ждет, отстав от стаи,

в родном, в сплошных снегах, краю?)

...И правит бал в квартире скука.

И солнца луч вбирает пыль.

И... сердце ноет от испуга,

что потеряешь эту быль.

* * *

Измерил все?

Все взвесил, милый?

И даже счастья жалкий всплеск?

И вид припомнил мой унылый,

и глаз припухших влажный блеск?

И показалось так все просто:

дождь хлещет сутки за окном...

То виноват мой нрав несносный

в том, что сочится влага в дом.

Скребет карнизы щетка ливня.

Ты трешь старательно висок —

тебя ударил с мощью бивня

мой раздраженный голосок...

Твой ровный голос дипломата

плывет прогретою струей...

Все только сил пустая трата —

ведь не качаюсь в ней ладьей...

* * *

...И не дождешься перемены:

яснее это детских глаз...

И не поддержишь ссоры сцену,

а выжидаешь робко час,

чтоб доказать свою свободу,

живя куриным, но — умом...

...Нещадный дождь,

любя природу,

ее лупцует за окном.

* * *

Ушли иллюзии о чуде.

Игра в пинг-понг —

игра в слова.

Взлетел, как голос,

столбик ртути,

но вдруг осел...

В снегу трава.

Как штопор, дым

ввинтился в небо.

Я прямо голову держу.

Не с твоего каприза слепок —

одной себе принадлежу.

ПРОЩАЛЬНЫЙ ВАЛЬС

Снег вальсирует робко.

Все стало спокойно.

Улеглась в сердце смута, как вьюжная пыль.

...Оказалось: душевная тонкость достойна

не сгибаться под ветром любви, как ковыль...

Розовеет окошко ладонью прозрачной,

что просвечена лампой так щедро, насквозь!

Как вписалось окошко в домишко невзрачный!

...И нацеленней жизнь на разумное: «врозь»...

Та не греет ладонь,

говорю о которой...

Стертым знаком вопроса в окне силуэт.

Ну не смог для вьюнка ты стать прочной опорой, —

Стоит ль застить вьюнку удивительный свет?

...С наслажденьем вдохнешь

воздух колкий, студеный.

Словно писем клочки, снег лениво парит.

Закоулок души, словно двор затемненный...

И не сердце, а так ... под лопаткой болит.

Веришь в чудо прогноза:

зима будет мягкой,

и прикинется жизнь обещающим сном...

Ты один.

Не от этого чуточку зябко:

словно в сказке, живут за горящим окном...

Заскрипят все суставы осин поседевших.

Голова, словно шарик воздушный, светла.

И уходишь ты в ночь...

След ложится прилежно,

а заплата окошка сгорела дотла.

* * *

Я так тебя благодарю

за то немногое,

что было.

Хоть не любила. Не люблю...

Но свет впустил ты в мир унылый.

...Устало смотришь в даль,

в окно:

его закат забрызгал красным,

как соком вишни, полотно...

И кажешься таким несчастным!..

И о гнезде пустом опять

ты зря подумаешь,

печалясь,

что тень руками не обнять...

...А ветви тополя, качаясь,

узор рисуют на стене:

уютный дом,

дымок над крышей...

...Я все на песенной волне,

и ты меня, свет мой, не слышишь,

мой не единственный!

Но все ж

сложилось б счастьице, возможно.

Ты стал бы сказочно пригож,

а мне бы стало так тревожно:

зачем пошел на поводу

моих рефлексий и капризов

и под мою плясал дуду,

судьбе бросая глупый вызов?