Ожерелье королевы - [70]

Как только Босир оказался за стенами особняка, он доскакал галопом до улицы Кокильер, затем до улицы Сент-Оноре.

Все время подгоняемый страхом погони, он запутывал следы: он мчался по улицам, лавируя и не задумываясь, что бежит вокруг Хлебного рынка; через несколько минут он был почти уверен, что его никто не преследует, и был вполне уверен еще в одном, а именно в том, что силы его иссякли и что отличная скаковая лошадь не смогла бы дольше двигаться.

Босир уселся на мешок с зерном — то была улица Вирам.

«Вот и сбылась моя мечта — я богат, — размышлял Босир. — Я сделаю из Оливы порядочную женщину, и сам стану порядочным человеком, — продолжал он свой внутренний монолог. — Она красива и простодушна в своих склонностях».

И он, как стрела, пустился к дому на улице Дофины.

Здесь он рискнул высунуться в окно и устремил взор на улицу.

Он увидел дом с окошками, в которых частенько показывалась прекрасная Олива, его звезда.

Но вдруг Босиру показалось, будто он видит в узком проходе напротив стеганый камзол стражника.

Кроме того, он увидел другого в окне маленькой гостиной.

Босир сказал себе, что де Крон, конечно, осведомленный обо всем, неважно кем и как, хотел взять Босира, но застал только Оливу.

Мысль, что эти люди огребут сто тысяч ливров и будут потешаться над ним всю жизнь, мысль, что таким дерзким, таким ловким ходом, который сделал он, Босир, воспользуются агенты полиции, до правде говоря, восторжествовала над всеми угрызениями совести и заглушила все печали любви.

Босир прижал к сердцу кредитные билеты и снова пустился бежать, на сей раз по направлению к Люксембургскому дворцу.

Но то ли небо, то ли ад решили, что на сей раз де Крон ничего не поделает с Босиром.

Не успел любовник Николь свернуть на улицу Сен-Жермен-де-Пре, как его едва не опрокинула великолепная карета, которую лошади гордо несли на улицу Дофины.

Босир метнулся в сторону, но, оглянувшись, увидел в карете Оливу и очень красивого мужчину, которые оживленно разговаривали.

Он слабо вскрикнул, и это только поддало жару лошадям.

Несчастный Босир, изнемогший морально и физически, бросился на улицу Фосе-Мсье-ле-Пренс, добрался до Люксембурга, прошел уже опустевший квартал и очутился за заставой, где нашел убежище а комнатушке, хозяйка коей оказала ему всевозможные знаки внимания.

Он расположился в этой конуре, спрятал кредитки под плитку пола, поставил на нее ножку кровати и улегся, обливаясь потом и ругаясь, перемежая богохульства с изъявлениями благодарности Меркурию, испытывая отчаянную тошноту от сладкого вина, настоенного на корице, — напитка, весьма пригодного для того, чтобы вызвать выделение пота на коже и уверенность в душе.

Он был уверен, что полиция не найдет его. Он был уверен, что никто не отберет у него деньги.

Глава 22. ГЛАВА, В КОТОРОЙ МАДМУАЗЕЛЬ ОЛИВА НАЧИНАЕТ СПРАШИВАТЬ СЕБЯ О ТОМ, ЧТО ЖЕ ХОТЯТ С НЕЙ СДЕЛАТЬ

Босир действительно увидел в карете не кого иного, как мадмуазель Оливу, сидящую рядом с человеком, которого он не узнал, так как видел только однажды, но которого узнал бы, если бы увидел дважды; Олива, как обычно, была на прогулке в Люксембургском саду.

В ту минуту, когда она расплачивалась за свой стул note 39, намереваясь вернуться домой, и улыбалась хозяину садового ресторанчика, постоянной посетительницей которого она была, на одной из аллей появился Калиостро; он подбежал к ней и взял ее за руку.

Она тихонько вскрикнула.

— Куда вы направляетесь? — спросил он.

— На улицу Дофины, к себе домой!

— Это будет на руку людям, которые вас там ждут, — проговорил господин. — Там вас арестуют, моя дорогая!

— Арестуют? Меня?

— Несомненно. Двенадцать человек, которые вас поджидают, — это стрелки де Крона.

Олива вздрогнула: некоторые люди всегда пугаются неожиданных вещей.

Тем не менее, несколько глубже погрузившись в свою совесть, она собралась с силами.

— Я ничего не сделала, — заявила она. — За что же меня арестуют?

Олива остановилась, бледная и взволнованная.

— Вы играете со мной, как кошка с несчастной мышью, — продолжала она.

— Послушайте: если вы что-то знаете, скажите мне! Ведь они имеют зуб на Босира?

Она остановила на Калиостро умоляющий взгляд.

— Невелика хитрость узнать об этом!.. Я продолжаю. Я отношусь к вам с участием и желаю вам добра, а уж остальное вас не касается. Идемте на улицу Анфер! Быстро! Там вас ждет моя карета.

С этими словами он довел Оливу до ограды, отделявшей сад от улицы Анфер. Подъехавшая карета взяла эту пару и довезла Калиостро и Оливу на улицу Дофины, к тому месту, где их обоих заметил Босир.

Олива разглядела полицейских, увидела свой дом, подвергшийся вторжению, и в то же мгновение бросилась в объятия своего покровителя с таким отчаянием, которое могло бы растрогать любого, только не этого железного человека.

Он ограничился тем, что сжал руку молодой женщины и, опустив шторку, скрыл ее самое.

— Спасите меня! Спасите меня! — повторяла тем временем несчастная девушка.

— Обещаю, — произнес он.

— Я вверяю себя вам, делайте со мной, что хотите, — с ужасом отвечала она.

Он отвез ее на улицу Нев-Сен-Жиль, в тот самый дом, где, как мы видели, он принимал Филиппа де Таверне.