Ожерелье королевы - [68]

— Она щедра, — сказал он» — и ничего не пожалеет ради людей, которых любит. У нее редкостный дар давать понемногу многим и давать много немногим.

— Ну, а я, — отвечала графиня де ла Мотт, — считаю ее не такой богачкой, какую из нее делаете вы. Бедная королева или, вернее, бедная женщина!

— Как так?

— У королевы есть одно желание, которое она не может удовлетворить.

— Какое желание?

— Брильянтовое ожерелье.

— Подождите, подождите, я знаю! Вы изволите говорить о брильянтах Бемера и Босанжа?

— Скажите сами: разве не несчастна королева, если не может получить то, чего едва не получила обыкновенная фаворитка?

— Вот что вводит вас в заблуждение, дорогая графиня: королева могла уже раз пять получить эти брильянты и всякий раз от них отказывалась.

— Королева сперва отказалась от ожерелья, но потом ее охватило страстное желание получить его. Кардинал посмотрел на Жанну.

— Повторяю, что король предлагал ей это ожерелье. Жанна сделала быстрое движение, движение женщины, почти потерявшей разум.

— Так что же? Не будучи королем, заставьте королеву взять его, и вы увидите, так ли она рассердится на вас за это насилие, как вы полагаете.

Кардинал снова посмотрел на Жанну.

— Правда? — спросил он. — Вы уверены, что не ошибаетесь? У королевы есть такое желание?

— Всепоглощающее!.. Послушайте, дорогой принц: вы мне как-то говорили или же до меня дошли слухи, будто вы не рассердились бы, если бы стали министром?

— Что ж, весьма возможно, что я и сказал это, графиня.

— Так вот, бьюсь об заклад, дорогой принц…

— ..что?

— Что королева сделала бы министром человека, который уладил бы дело так, что через неделю ожерелье лежало бы у нее на туалетном столике.

— Графиня!

— Что я сказала, то сказала… Или вы предпочитаете, чтобы я подумала про себя?

— О, нет, ни в коем случае!

— Впрочем, то, о чем я говорю, не касается вас. Совершенно ясно, что вы не потратите полтора миллиона на королевский каприз; честное слово, вы слишком дорого заплатили бы за министерский портфель, который вы получите даром и на который вы имеете право. Считайте, что все, что я вам сказала, — просто болтовня.

Кардинал задумался.

— Что вы хотите? Я подумала, что она желает получить эти брильянты, потому что при виде их она вздохнула; я подумала так потому, что на ее месте я тоже их желала бы; простите мне мою слабость.

— Вы очаровательная женщина, графиня. Для некоего невероятного союза у вас есть, как вы говорите, слабость сердца и сила духа: в иные минуты в вас так мало женского, что меня это пугает. И вы так очаровательны в другие минуты, что я благословляю за это Небо и благословляю вас!

Галантный кардинал завершил свою галантную речь поцелуем.

— Довольно! Не будем больше говорить об этом, прибавил он.

— Будь по-твоему, — еле слышно пробормотала Жанна, — но полагаю, что рыбка попалась на удочку.

Жанна оказалась права.

Выходя на следующий день из маленького домика в Сент-Антуанском предместье, кардинал отправился прямехонько к Бемеру. Он рассчитывал сохранить инкогнито, но Бемер и Босанж были придворными ювелирами и после первых же слов, которые он произнес, стали называть его «вашим высокопреосвященством».

— Я хочу купить у вас то самое брильянтовое ожерелье, которое вы показывали королеве.

— Честное слово, мы в отчаянии, но вы, ваше высокопреосвященство, явились слишком поздно.

— Как так?

— Оно продано.

— Я полагал, сударь, — заметил кардинал, — что ювелир французской короны должен быть рад, что продает эти великолепные драгоценные камни во Франции, а вы предпочитаете Португалию. Что ж, как вам будет угодно, господин Бемер!

— Вашему высокопреосвященству известно все! — вскричал ювелир.

Де Роан увидел, что этот человек у него в руках.

— Сударь, — заговорил он, — подумайте: хотите ли вы, чтобы ожерелье пожелала королева?

— Это совершенно меняет дело, ваше высокопреосвященство. Если речь идет о том, чтобы отдать предпочтение королеве, я готов отказаться от любой сделки.

— Сделка заключена?

— Да, ваше высокопреосвященство, и я сию же минуту отправляюсь в посольство и откажусь от нее.

— Я не предполагал, что португальский посол сейчас в Париже.

— Ваше высокопреосвященство! Господин де Соуза сейчас действительно в посольстве; он прибыл инкогнито.

— Ах! Бедный Соуза! Я хорошо его знаю. Бедный Соуза!

Де Роан собрался уходить. Бемер остановил его.

— Угодно ли вашему высокопреосвященству сказать мне, каким образом вы уладите дело? — спросил он.

— Да очень просто!

— Управляющий вашего высокопреосвященства?..

— Нет, нет, никаких третьих лиц, вы будете иметь дело только со мной.

— Когда же?

— Завтра.

— А сто тысяч ливров?

— Я принесу их сюда завтра.

— А векселя на остальную сумму?

— Я подпишу их здесь завтра.

— Это самое лучшее, ваше высокопреосвященство.

— И так как вы человек, умеющий хранить тайны, помните, что в ваших руках одна из самых важных.

— Ваше высокопреосвященство! Я это чувствую, и я заслужу ваше доверие... равно как и доверие ее величества королевы, — ловко ввернул он.

Де Роан покраснел и вышел смущенный, но счастливый, как всякий человек, который разоряется в пароксизме страсти.

На следующий день Бемер с натянутым видом отправился в португальское посольство.