Ожерелье голубки. Райский сад ассасинов - [21]

После сего он перешел к повествованию о каракатицах, что обитают в Китайском море. У них восемь рук, каждая длиной в двадцать локтей и толщиной в ляжку жирной негритянки. По ночам они проскальзывают через люки корабля. Горе спящему моряку, который им достанется. Они высосут кровь у него из вен. Бледного как морская пена находят его мертвым в гамаке.

- Что вы думаете о новом оружии, об аркубалисте?

- Вы имеете в виду арбалет? – Да, арбалет.

- Это правда, что его лук так силен, что человеку не натянуть его одной рукой?

- Как же может лук быть хорошим, если его нельзя натянуть? – спросил еврей.

- Он натягивается железными рычагами. Его стрелы длиной всего в ладонь, но пробивают любые железные доспехи на расстоянии двухсот двойных шагов.

- Боже милостивый и милосердный! – воскликнул еврей. – Это конец всем войнам. Кто захочет рисковать своей жизнью перед таким ужасным оружием?

- Папа наложил анафему на новое оружие на Латеранском соборе, – сказал франконец. – Его признали ars mortifera diavoli («орудием дьявола, приносящим смерть») и deo odibilis («ненавистным Богу»). Кто использует арбалет против людей, тот совершает смертельный грех. Ему уготовано вечное проклятие.

- Это хорошо, – одобрил арабский ученый.

- Это плохо, – поправил его ученик. – Потому что на языке Рима это означает: нельзя использовать проклятое оружие против христиан. Только своих единоверцев христиане считают людьми, потому что только христиане – как они полагают – обладают бессмертной душой. Против язычников, еретиков и некрещеных можно использовать это оружие, не задумываясь и без смущения, как при охоте на диких зверей.

- А верно ли, – спросил торговец из Рума, – что для аркубалиста существуют особые стрелы для охоты и войны?

-Да, такие есть.

- И чем же они отличаются?

- Железными наконечниками. Военные стрелы оставляют более тяжелые раны. Их использование на охоте считается бесчеловечным.

Мавр заметил:

- Вы, христиане, – профаны в искусстве жизни, но в искусстве убивать вы превзошли всех.

- Важнее оружия человек, который его использует, – произнес Каб-аль-Ахбар. – Ничто так непобедимо, как человек, который готов отдать свою жизнь.

- Все ли воины должны быть готовы к смерти в бою? – спросил оружейник из Таррагоны.

- Конечно, – ответил арабский ученый, – любые воины принимают смерть в расчет. Они очень точно оценивают свои возможности и надеются на Божью помощь. Они убеждены, что счастье на их стороне. Они обладают ловкостью, подобно канатоходцам. Среди воинов и акробатов не может быть места шарлатанам. Да какой шарлатан отважился бы пройти над пропастью, если, несомненно, понимает, что при этом может размозжить себе голову? И все же находятся федаи, смертники, добровольно идущие на смерть, горящие факелы, которые озаряют своим светом весь мир, жертвенные свечи на алтаре правоверных, мученики.

Внимайте мне, друзья.

О подвиге поведаю вам,

лишь жемчуг, бесценный, редкий

подобен ему…

Вы знаете героическую песнь об ассасинах? Персидский поэт написал ее. Она сообщает об убийстве принца Квизил Арслана. Двое федаи были посланы заколоть недостойного.

Прикрыв глаза, старик начал петь, монотонно и заунывно. То не было обычным пением. Оно звучало как речитатив священника, торжественно и незнакомо.

Внимайте мне, друзья.

О подвиге поведаю вам,

лишь жемчуг, бесценный, редкий

подобен ему…

Хвалу и славу и тысячи благословений

Заслужили оба ассасина

Один был Хасан,

Готовый отдать свою жизнь.

Другой был Мансур.

Горел, как факел, этот муж.

Они искали и нашли свою жертву.

Кинжал мести впился в горло предателю.

Копье правосудия разорвало его сердце.

И грязная душа негодяя

Отправилась в ад,

согласно воле Аллаха.

И восемь слуг его

Испили чашу смерти до дна.

Не стало ли выше и краше небо

от поступка этих двоих?

Лишь бесстрашный

среди себе подобных будет

могущественней всесильного владыки,

Пусть правит тот тысячным войском!

Погибнет и всесильный!

Всему начало, всему конец

на своем месте и в свой срок.

Аллах акбар!

* * *

Гемини и Захария следовали завету тамплиеров «Favete Unguis! Facta loquimtur!» – «Береги язык! Пусть за тебя говорят дела!» Недаром у человека два уха и только один язык. Привыкшие жить по правам Ордена оба тамплиера ложились спать уже вечером. Поэтому они бодрствовали за некоторое время до восхода солнца.

Эти часы между полночью и началом дня принадлежали только им. Только рулевой, впередсмотрящий на носу корабля да крысы тоже не спали в этот час. Гемини ненавидел крыс. Голохвостые серые твари сновали в темноте. Огромные желтые зубы, всегда обнаженные для укуса, придавали их мерзким мордам выражение злобной усмешки. Ничто не знало от них спасенья. Они разгрызали обувь на спящем, ели канаты такелажа вместе с парусом и даже портили доски корабля из твердого дерева. Они сжирали вонючий рыбий жир ламп и не пренебрегали фекалиями и рвотой. Но ужаснее всего было то, что они повсюду оставляли свой помет – на всех предметах, будто метили территорию.

Хотя провиант хранился в закрытых бочках и ящиках, сухие бобы и горох, изюм и финики, но, прежде всего, зерно было так изгажено липким пометом крыс, что никто уже не утруждался убрать грязь. Если этих исчадий ада били, то они испускали высокий крик, похожий на птичий. Евреи обливали их крутым кипятком. Крестоносцы развлекались тем, что накалывали их на копья. Среди мусульман ходил слух, будто христиане варили и ели крыс