Озаренные светом Рождества - [35]

Короткая схватка — и вот он уже повалился в снег, увлекая ее за собой.

— А ну скажи «пустите, дяденька», — скомандовал он, крепко обхватив ее за талию.

— Пустите, тетенька! — выпалила она, по-прежнему дерзко улыбаясь во весь рот.

— Ну смотри же. Тебя предупреждали…

Оказавшись сверху, Кайл надежно придавил пленницу к земле.

Крепко стиснутая со всех сторон, она возбужденно дышала. Щеки разрумянились, на губах сияла по-детски счастливая улыбка. Его тело прижимало ее, как во время любовного акта, потом он поймал обе ее руки и закинул ей за голову.

— Дяденька, пустите, — сдаваясь, сё смехом прошептала она.

Он еще сильнее прижал ее руки, все ниже наклоняясь над ее лицом.

— Теперь с тебя причитается контрибуция.

Кайл увидел, как при этих словах она затрепетала в чувственном предвкушении.

Когда они вернулись со своей удачной охоты, Кайл сразу же прошел растопить камин, но обоих и без того пожирало внутреннее пламя.

Несмотря на то, что дом был выстужен, жаркая страсть бурлила в Мэган, согревая и одновременно обостряя все чувства.

Она лихорадочно сбрасывала с себя одежду, он делал то же самое.

Он вошел в нее стремительно, движимый желанием обладать, полностью утвердить свою власть. Она же исступленно вздымала бедра ему навстречу, яростно и отчаянно стремясь слиться с ним.

Разве это так уж скверно — вырвать с корнем всю боль и горечь прошлого и взамен создать и накопить новые воспоминания? Ей осталось совсем недолго предаваться этому безумству. Дорожные бригады, с их техникой, вот-вот расчистят все пути, и, оседлав своего «зверя», окутанный шумом и треском, он умчится от нее прочь и вернется к своим всегдашним обязанностям, к своей настоящей жизни.

Каждый предстанет перед своим будущим.

Но уже в одиночку.

Мэган упоенно дарила свое тело, заглушая в себе внутренний голос, твердивший, что скорый и неизбежный уход Кайла ранит ее сильнее, чем все ранее пережитое.

Но сейчас, в эту минуту, она была согласна на все.

Он припал к ее губам, и с этим поцелуем Мэган словно навсегда вбирала в себя образ Кайла — его доброту, прямодушие и правдивость, его неукротимую настойчивость, а вместе с этим горький вкус невысказанных обещаний, которые, она знала, он никак не мог ей дать.

Выдохшаяся, истощенная физически и эмоционально, она задремала в его объятиях, чувствуя себя под защитой и в безопасности. И снова постаралась отогнать, задвинуть подальше назойливые мысли о том, что ждет ее впереди.

В тот же день, несколько позже, Кайл вернулся из сарая и повесил куртку на крючок возле задней двери.

— О’кей, я нашел ведро для елки и моток проволоки. Есть у тебя какие-нибудь украшения?

— Только одна коробка. — Она вытащила ярко раскрашенный стеклянный шар. — Тут двенадцать штук.

Конечно, этого недостаточно для восьмифутовой елки.

— И все?

— Два чулка для подарков… Еще немного упаковочной бумаги и лент… И кассета с рождественскими песенками.

Она не догадалась, вовремя отвернуться, и Кайл заметил выражение боли, молнией мелькнувшее на ее лице. Он уже успел сбегать на чердак и обнаружил там картонную коробку с надписью «Набор елочных украшений». Рядом лежала другая коробка — «Свадебное платье». Кайл невольно помрачнел, чувствуя, что бесцеремонно вторгся в ее жизнь. Однако, подавив в себе это чувство, он все же принес вниз коробку с праздничным набором.

Ведь он поклялся себе создать для Мэган новые, хорошие, нормальные воспоминания. И не отступит от своего намерения. Молодой человек в задумчивости забарабанил пальцами по кухонной стойке.

— А есть у тебя попкорн?

Мэган скорчила растерянную мину.

— В кладовке, кажется, была банка. Но только ей сто лет. Уж не знаю, сгодится ли на что- нибудь.

— Сойдет. — Хитро сощурившись, он в упор посмотрел на нее. — Только не говори мне, что ты никогда не делала гирлянд из попкорна. Я это и так знаю. Есть у тебя иголка с ниткой?

— Конечно.

— В таком случае, леди, вам и карты, то бишь иголку, в руки.

Насвистывая, он разыскал сковороду, растительное масло. Но никак не мог обнаружить в кладовке пресловутую банку.

— Да вон же, на верхней полке, — мягко подсказала она из-за его спины. — Или тыдумаешь о чем-то своем?

Кайл протянул руку и обхватил ее запястье.

— О чем-то своем. — Он потихоньку, но уверенно начал притягивать ее к себе. — Еще как думаю.

Коробка со швейными принадлежностями грохнулась на изразцовые плиты пола.

Снежок, подскакивая и вертясь под ногами, горел желанием разобраться, что происходит.

Наконец, обнюхав их со всех сторон, он, махая хвостом, удалился, переключив свое внимание на елку.

… Мэган собирала нитки с иголками, а Кайл тем временем разогревал на сковороде масло. Прошло уже столько лет с тех пор, как он в последний раз, сидя в кухне у бабушки Агги, выполнял этот простой, но очень важный ритуал. На сковороде, шипя, плясали зерна кукурузы, и под этот аккомпанемент Кайл думал, как недостает ему бабушки, как сильно недостает собственной семьи.

И еще он подумал: как хорошо было бы с Мэган создать эту семью.

На какой-то безрассудный момент он представил Мэган в роли матери своих детей. Но вот взорвалось первое зерно, и вместе с приятным треском развеялся и унесся прочь этот наивный, фантастический образ.