Озаренные светом Рождества - [25]

Наверно, это было просто трусостью, но Кайл вдруг пожалел, что вызвал ее на откровенность.

Она задумчиво покачала головой, а когда заговорила снова, ее голос был тихим и мечтательным.

— Мама с папой пригласили на торжество всех родных и знакомых. Церемония бракосочетания состоялась в церкви, а свадебный обед стоил больше, чем я заработала за последний год.

Уже ко Дню Благодарения все стало разваливаться, но я еще продолжала верить и принимать всерьез данные перед алтарем обеты. К тому же я хотела — мне было просто необходимо — доказать, что мои родители ошибались.

На лице Мэган отражалась переживаемая ею боль.

— Кроме того, я с нетерпением ждала, что вот-вот мы отпразднуем настоящее Рождество.

— Твое первое настоящее Рождество, — эхом отозвался Кайл.

— Я как раз перевязала ленточкой приготовленный ему подарок, когда получила ту бумагу.

— Сукин сын!

— Ну а Джек… — она смотрела на Кайла, уже не пытаясь скрыть той муки, которую испытала в тот день и заново переживала теперь, — Джек встретил праздник со своей беременной подружкой.

Охваченный лихорадочным волнением, Кайл запустил обе руки себе в волосы и тут же скривился, наткнувшись на шишку.

Она продолжала:

— Прошу тебя, не надо говорить всех этих банальностей о двадцать пятом декабря. Нет в нем ничего такого, что заставило бы людей быть лучше или вести иначе, чем всегда. Обысный день в году — и только. И если бы я могла как-нибудь незаметно пропустить его, я бы так и сделала.

Тихо, но решительно он возразил ей:

— Так знай же, это не простой день в году.

Светло карие глаза сузились, и в них засверкали золотистые искорки-кинжалы. Голос Мэган задрожал, переполняясь эмоциями:

— Чего ты от меня хочешь? Чтоб я поднесла тебе на блюдечке свое сердце и ты мог бы им поживиться? Что же, прекрасно, Кайл, вот оно, перед тобой! Любое напоминание о Рождестве — это новая терзающая рана в моем сердце. Каждый год я вижу повсюду эти гирлянды, банты, игрушки, елки, цветные огни и мишуру. Но для меня они несвязанны ни с чем приятным. Подарков мне не дарят. И семьи, которая могла бы собираться вместе, у меня нет. Когда по радио передают веселые рождественские песенки, знай: мне вовсе не весело! Впрочем, есть одна песня, — уже тише произнесла она, — которая засела у меня в голове, я слышу ее снова и снова — «Безмолвная ночь».

Он кивнул:

— Обожаю эту песню.

— Это символ моей жизни. Рождество стало для меня такой безмолвной ночью, молчания. — Она смахнула слезу, повисшею на реснице.

Проклятье, пытаясь помочь, он заставил страдать! Кайлу сделалось тошно от собственной неуклюжей попытки.

Она вскинулась и метнула в него новую отравленную стрелу:

— Но мне хватает все же мужества встретиться лицом к лицу со своими страхами, а не убегать от них.

— Неужели, Мэган? — насмешливо спросил он. — Тогда почему же ты прячешься?

Она побледнела, и ему стало жаль ее. Однако пускать стрелы легче, чем увертываться от них. И потому он снова спросил:

— Чем ты уж так отличаешься от меня?

На мгновение она закрыла глаза, и на лице ее отразилась мука. Какое, черт возьми, у него право, снова укорил себя Кайл, вмешиваться в чужую жизнь? Как он смеет судить ее?

— Ты прав, — кротко согласилась она и прикусила нижнюю губу. — Извини.

— Я сам виноват. Так мне и надо.

— Нет, — покачала она головой. — Не надо.

Она повернулась к нему и, встав на цыпочки, провела пальцем по его подбородку. Кайл испытал невольную дрожь и поспешил отвести ее руку.

— Сама не понимаю, что заставляет меня так вести себя с тобой.

Он чувствовал, как напряглись ее пальцы, зажатые в его руке.

— Обычно я очень уравновешенная.

Кайл поднял брови.

— Это правда, — повторила она. — Но почему-то, когда ты рядом… — Мэган отступила и отвела взгляд.

Неровный свет лампы отбрасывал блики на ее прямые шелковистые волосы. Больше всего на свете Кайлу хотелось бы запутаться пальцами в этих густых прядях, обнимал Мэган в постели, в сладостные минуты их близости.

— Когда ты рядом, — снова заговорила она, — я теряю способность мыслить здраво.

Это уже была своего рода уступка… какое-то начало.

— Ты действуешь на меня так, что я чувствую… то, что не должна чувствовать.

Приподняв ее подбородок большим пальцем, он заставил Мэган посмотреть ему в глаза.

— Кто сказал, что не должна?

— Я, — она прикрыла глаза. — Мой здравый смысл.

— А что говорят твои чувства, Мэган?

Несколько долгих мгновений она йе отвечала.

— Кайл… — начала она было и осеклась.

Но он молчал, не приходя ей на помощь, и она тоже замолчала.

— Скажи, что ты сама чувствуешь? — наконец снова спросил он, надеясь разрушить стену, которую она пыталась воздвигнуть между ними.

— Страсть, — неожиданно для себя выпалила Мэган.

Признание прозвучало как гром среди ясного неба, и у Кайла перехватило дыхание. Он все еще никак не мог привести свои мысли в порядок, когда она заговорила вновь:

— Я чувствую нечто… нечто такое, что мне неподвластно, чем я, по-моему, совсем не управляю.

— А ты не любишь терять управление?

— Нет, не люблю.

Мэган отстранилась от него и вернулась за стол, будто опять поставив между ними барьер. Взяла бокал и мелкими глотками принялась пить вино, глядя на Кайда поверх ободка.