Озаренные - [56]
— Ничего не верчу, — уверенно сказал Черкасов и удобно уселся на диване, занимавшем почти всю глухую стену. — Ведем испытания... Наблюдаем. В этих делах не спешат.
— Ты не финти, не финти! — прикрикнул Матвей Данилович. — Зарываться стал... Машина работает, людей из лавы вывели, а директор треста не спешит... Наблюдает. Тоже мне наблюдатель из ООН... ЦК запрашивает. Ручьев на каждом бюро наседает, из Польши пишут — просят прислать описания работы «Скола». А трест в стороне от испытаний.
Матвей Данилович сел опять за стол и, подняв пресс, резко переложил его на другой край стола...
— Это гордость для нашей области, что первую машину для разработки крутых пластов у нас внедряют, — продолжал он. — Нужно с изобретателем общий язык найти. Понял?.. Больше я тебе разъяснять не буду. Все толкать в спину надо!
Черкасов слушал молча. Он выжидал, когда начальник комбината закончит. Знал, что Матвей Данилович был, несмотря на свою грубоватость, человеком беззлобным, быстро отходил после вспышки.
Наступила пауза. Матвей Данилович снял со стенки длинную тетрадку в кожаном переплете и стал сосредоточенно листать ее.
«Показатели просматривает, — украдкой поглядывая на начальника комбината, думал Черкасов, — сейчас они его успокоят. Там по какой графе ни пройдись — все в ажуре. Меньше ста двух процентов нет».
— Ну что же, по добыче у тебя неплохо, — закрывая кожаную тетрадку, сказал примирительно Матвей Данилович. — Давай всерьез «Сколом» заниматься... Что ты против него ополчился?
— Я прямо скажу, Матвей Данилыч, по-шахтерски, — поднимаясь с дивана и пересаживаясь на стул у письменного стола, с подкупающей простотой произнес Черкасов, — пусть куда угодно меня вызовут, везде то же скажу: на «Глубокой» эта машина работает. Кровля, как из бетона, почва — асфальт. А на других шахтах со «Сколом» горя не оберутся... Что ж, если другим непонятно, пусть Черкасов отвечает...
— Меня не уговаривай... Я больше писем и запросов получать не хочу. Помогай доводить дело до конца, — снова резко оборвал Черкасова Матвей Данилович. — Я сам за каждую машину болею... Только у меня не сто глаз, за всем не уследить. Я прямо сказал и в обкоме и в ЦК: проморгал. А у тебя мозги, Яков, набекрень.
— А вообще тут дело не в «Сколе», — с неподдельной: обидой сказал Черкасов. — Это все Коренев кашу варит. У него прямая линия — любыми способами подорвать авторитет руководителей треста, горкома.
— Чем подрывать? Что вы там не поделите? Из-за премий, наверное, все воюете? — сердито спросил Матвей Данилович.
— Серьезнее, чем премии. Коренев недавно на бюро заявил: у нас, мол, о завтрашнем дне забыли, штурмовщину поощряют, цикличность игнорируют. Он все новинки какие-то предлагает, «узкий захват»*
— Что это за «узкий захват»?
— Говорит, надо нарезать лавы по сто пятьдесят — двести метров, чтоб уголь быстрее снимать с поверхности, не захватывать глубоко.
— Та-а-к, — протянул начальник комбината и подумал: «А лавы в самом деле коротки, особенно для машинной добычи. Стометровки — на них не разгуляешься».
Лицо Матвея Даниловича было озабоченным, перед ним на столе лежало письмо министра, в котором еще раз категорически предлагалось «покончить со штурмовщиной и добиться ритмичной работы по графику».
— Дела!.. Штурмовщина?! — откладывая бумагу в сторону, неопределенно сказал начальник комбината, поднялся из-за стола и, позевывая, потянулся. —Трудно мне судить, что у вас там происходит, — подойдя к окну, сказал Матвей Данилович. — Горком должен во все вникнуть, разобраться...
Черкасов, слушая начальника комбината, озлоблялся:
«Дипломат ты, Матвей Данилович. Все, что тебе не нужно, мимо ушей пропустил, как будто тебя не касается... Ну ладно, я и без твоей помощи обойдусь... Трест мой не на последнем счету... А Серегин Кореневу и так не спустит...»
Звучно захлопал микрофон селектора. Начальник комбината снял телефонную трубку и молча протянул руку Черкасову.
6
«Подкуют!.. Обязательно подкуют, идолы», — раздумывал Черкасов, возвращаясь из областного города. Он побывал во всех отделах комбината, осторожно прозондировал, что думают о «Сколе». Не было особенно горячих защитников новой машины, но не было и противников. В техническом отделе старый знакомый Черкасова посоветовал «налечь на испытания: Ручьев на каждом совещании вспоминает о механизации угледобычи на крутых пластах».
«Здесь что-то нужно предпринять, — напряженно соображал Черкасов, — нужно, чтоб новое руководство пришло на «Глубокую». С Звенигорой просто распрощаться — в обкоме просят рекомендовать хорошего хозяйственника на руководящую работу в тресте. Вот я его и порекомендую. Пусть едет... А с Кореневым?.. На хорошем счету в области... И надоел же! Сейчас вцепился в штурмовщину, в нарушение цикличности. По сути он ведь на горком наступает. — И, радуясь этой догадке, Черкасов подумал: — А что с ним церемониться? Демагог. Нужно, чтоб бюро этим занялось. Выходит, что только он один в районе мудрый и честный, а все остальные карьеристы и чиновники...»
Несмотря на поздний час, Черкасов заехал в горком. Серегин с заведующим промышленным отделом пересчитывали показатели шахт. Секретарь был в отличном настроении — все предприятия района выполнили план за декаду, в книжке показателей красовались столбики трехзначных цифр. Для него это было самым важным.
В романе рассказывается о деятельности Владимира Ильича Ленина — создателя Красной Армии и организатора обороны молодой Советской республики. Автор сосредоточил главное внимание на показе событий от октября 1917 до сентября 1918 года. На страницах романа раскрывается титаническая деятельность Ильича по руководству обороной, а также экономической и политической жизнью страны, когда решались судьбы государства и рожденной Октябрем Советской власти.
Из яркой плеяды рабочих-революционеров, руководителей ивановского большевистского подполья, вышло немало выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства. Среди них выделяется талантливый организатор масс, партийный пропагандист и публицист Павел Петрович Постышев. Жизненному пути и партийной деятельности его посвящена эта книга. Материал для нее щедро представила сама жизнь. Я наблюдал деятельность П. П. Постышева в Харькове и Киеве, имел возможность беседовать с ним. Личные наблюдения, мои записи прошлых лет, воспоминания современников, а также документы архивов Харькова, Киева, Иванова, Хабаровска, Иркутска воссоздавали облик человека неиссякаемой энергии, стойкого ленинца, призвание которого нести радость людям. Для передачи событий и настроений периода первых двух пятилеток я избрал форму дневника современника.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.