Озаренные - [44]
— Не всем удается обзавестись семьей. Кроме семьи, есть долг. Призвание.
— Отговорки. Все эти одиночки — сухари, эгоисты... Ты надолго в Белополье?
Алексей увлеченно стал рассказывать о любимом деле, о «Сколе», поездке в Москву, встречах с Верхотуровым, своих инженерных мечтаниях...
Варя слушала, изредка взглядывая на Алексея. «Изменился. Стали резче, суровее черты лица, сдержаннее жесты...»
Она вдруг прервала его:
— «Скол». «Скол»... Расскажи о себе... Почему ты до сих пор одинок? Тебе что — никто не нравился? Не было чувства?
— Успею жениться.
— Ну, конечно. Станешь знаменитым изобретателем, женишься на актрисе или художнице. Знаменитый муж! Знаменитая жена!
— Все это не так, Варя, ты плохо обо мне думаешь.
— Но все-таки у тебя были... увлечения, связи?.. — с женской настойчивостью расспрашивала она. — Расскажи. Только откровенно!
— Неоткровенными бывают с теми, кому не доверяют. Иногда хочется быть откровенным, но не с кем...
Алексей стал рассказывать о встрече с Лидой Красницкой.
— Энергичная девица... — сказала Варя. — А если бы ты, Алеша, женился на Лиде, а потом узнал, что она просто хотела выйти замуж, как говорят, по расчету, что бы ты сделал?
— Не знаю, жизнь подсказала бы.
Подмораживало. Небо и дали прояснились. Острый, белесоватый месяц неторопливо прорезал горизонт. Мутно переливался в холодной выси красноватый кристалл одинокой звезды. Из балки тянуло горьковатым запахом почкующихся осокорей.
— Ну, что же ты замолчал? — нетерпеливо спросила Варя. Она пристально посмотрела на него. Он бережно обнял ее за плечи.
— Скажи, ты вспоминал обо мне? — с затаенной грустью произнесла она.
— Люди, о которых вспоминаешь, чувствуют это. Я разыскивал тебя еще во время войны. Думал, что не суждено найти. После того как увидел тебя в Москве, снова стал разыскивать.
— Увидел в Москве?.. Просто не верится.
— Ты была в Москве в феврале?
— Ездила принимать оборудование для консультации.
— Я видел тебя в магазине головных уборов.
— Я покупала шляпку в день отъезда в Белополье.
Почти одновременно запели гудки в разных концах степи.
— Половина одиннадцатого, — спохватилась Варя.
— Куда тебе торопиться? Мы не виделись годы — неужели нам не о чем говорить?
— О прожитом нужно говорить долго. Дай мне отойти. Мне кажется, что я долго была подо льдом и только начинаю оттаивать... Нужно уложить дочку.
— Уложит сестра.
— Нет, должна уложить я. Это, как по уставу... Мы еще увидимся, Алеша.
Они расстались у мостика. Варя не захотела, чтобы Алексей провожал ее:
— Завтра разговоров не оберешься.
— А ты боишься их? — спросил Алексей.
Она промолчала. Потом посоветовала:
— Ты иди через гору, так ближе к «Глубокой», почти на два километра.
— Мы встретимся?
— Я сама позвоню тебе на шахту.
— У меня телефон дома.
— Позвоню домой... Где ты встречаешь май?
— Там, где меня будут ждать.
— Тебя будут ждать... — она пожала руку Алексея и быстро пошла по шоссе.
— Варя! — окликнул Алексей.
Она остановилась.
— Я не хочу, чтобы ты уходила.
— Елка не заснет без меня, Алеша.
Он долго стоял, провожая Варю взглядом. Было слышно, как ее каблучки стучали по плитам песчаника.
Алексей взбежал на юр. На огромный, величественный мир смотрела синеокая донецкая ночь. Туман рассеялся. Развернулась даль. Рассекая кинжалом прожектора глубокую синеву, электровоз тянул груженный углем состав. Тяжело вздыхала за перевалом доменная печь, принимавшая в свое шамотное чрево кокс и руду.
14
Поздно ночью, возвращаясь из мастерской, Алексей зашел в столовую. В ней почти никого не было. Давно уже успели поужинать люди ночной смены.
— Ой, Алексей Прокофьевич, вас и накормить уже нечем, — засуетилась буфетчица Оля. — Я сбегаю на кухню. Может, повар что-нибудь придумает. Яичницу с ветчиной сделать?
Она быстро вернулась.
— Сделает и яичницу и жаркое, если хотите. Пива налить? Пиво сегодня из Рутченковки привезли. Пятую бочку открываю за вечер.
Кто-то хлопнул по столу в дальнем углу зала. Оля вздрогнула и сердито глянула на неспокойного посетителя.
— Ты что домой не идешь, Герасим Мироныч? — крикнула она ему. — С вечера сидит. Сколько ж человек выпить может? Вы на него внимания не обращайте, Алексей Прокофьевич. Ко всем привязывается. Хотите, я вам тут, в буфетной, стол накрою?
Она проворно вытащила зеленую льняную скатерть, накрыла ею стол возле буфета. Принесла яичницу, графин с пивом.
— Звиняйте, товарищ инженер, — раздался за спиной Алексея хрипловатый голос. — Я до вас с беседою.
Алексей обернулся. Возле стола стояли двое — один высокий, широкоплечий, в ватной стеганке. Другой — маленький, нахохлившийся по-воробьиному.
Высокий протягивал большую, сильную, всю в шрамах и ссадинах руку:
— Будем знакомы. Герасим Миронович Сечевой. Слыхали? Может, на портретах видели? По всему Белополью красуются — забойщик первой руки. А это мой напарник Степанюк Кузьма Стахеевич. Приземляйся, Кузя, побалакаем по душам с товарищем изобретателем.
Не ожидая ответа, Сечевой сел. Как по команде, опустился на стул и Степанюк.
— Слыхал о вас. Присаживайтесь. Выпьем пива, — приветливо пригласил Алексей.
— Пива? Это можно! — крикнул во весь голос Сечевой, снова беря руку Алексея в свою. — Оля, сердце мое, а ну, давай нам ведро на стол. По-шахтерски, як рубят, так и пьют. Верно я говорю, Кузя? — он обнял Степанюка. — Это ж забойщик, товарищ изобретатель, золотые руки. А кто с Герасимом Сечевым способен напарником быть? Никто! От меня же уголь убегает... — протянув руку, он с силой сжимал и разжимал пальцы, будто крошил ими невидимый уголь.
В романе рассказывается о деятельности Владимира Ильича Ленина — создателя Красной Армии и организатора обороны молодой Советской республики. Автор сосредоточил главное внимание на показе событий от октября 1917 до сентября 1918 года. На страницах романа раскрывается титаническая деятельность Ильича по руководству обороной, а также экономической и политической жизнью страны, когда решались судьбы государства и рожденной Октябрем Советской власти.
Из яркой плеяды рабочих-революционеров, руководителей ивановского большевистского подполья, вышло немало выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства. Среди них выделяется талантливый организатор масс, партийный пропагандист и публицист Павел Петрович Постышев. Жизненному пути и партийной деятельности его посвящена эта книга. Материал для нее щедро представила сама жизнь. Я наблюдал деятельность П. П. Постышева в Харькове и Киеве, имел возможность беседовать с ним. Личные наблюдения, мои записи прошлых лет, воспоминания современников, а также документы архивов Харькова, Киева, Иванова, Хабаровска, Иркутска воссоздавали облик человека неиссякаемой энергии, стойкого ленинца, призвание которого нести радость людям. Для передачи событий и настроений периода первых двух пятилеток я избрал форму дневника современника.
В повестях калининского прозаика Юрия Козлова с художественной достоверностью прослеживается судьба героев с их детства до времени суровых испытаний в годы Великой Отечественной войны, когда они, еще не переступив порога юности, добиваются призыва в армию и достойно заменяют погибших на полях сражений отцов и старших братьев. Завершает книгу повесть «Из эвенкийской тетради», герои которой — все те же недавние молодые защитники Родины — приезжают с геологической экспедицией осваивать природные богатства сибирской тайги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.