Озабоченный - [33]

При помощи поисковых систем и онлайн переводчиков мне лишь вечером удалось убедиться, что частично буквы в записях были греческими, частично латинскими и частью церковнославянскими; все прописные, почерк ужасный. Схемы в виде линий, стрелок, многоугольников и прочая, и банальные арабские цифры. Более ничего понять не удалось. При попытке машинного перевода получался абсолютно несвязанный бред из одних существительных или глаголов с прилагательными. Например, «мышь вода градус кредит чистый глупый ходить разглядывать» и так далее. То ли шифр, то ли я буквы неправильно разобрал и вводил что попало изначально… плюнул и пошёл за советом к убиенной бабуле.

Глава 8

Уснуть удалось удивительно легко, будто сам себя погрузил в гипнотический транс, будто обратил внушение на самого себя… хотя, почему будто? Едва оказавшись в объятиях скалящей все свои блестящие тридцать два зуба ведьмы, вдруг как молотом по голове: так, оказывается, можно было! Обратить способность вовнутрь, обволочь собственное сознание концентратом желания и готово — симпатичная улыбчивая старушка рядом. Как весёлая мумия из мультика.

— Догадался, милок, — произнесла ехидным голосом.

— О чём? — спросил я, устаканивая поражённые элементарным открытием мысли.

— Да ты понял, — отмахнулась ведьма. — Объяснять было нельзя, тогда инстинкт не сработал бы. Мы, ведьмы, такие, нам думать противопоказано. Бабы — что возьмёшь? Хи-хи.

— А серьёзно, если? — нахмурился я.

В тёмных провалах глаз мёртвой ведьмы довольно долго крутились искры веселья, пока она не соизволила ответить.

— А если, как ты говоришь, полностью серьёзно, то я сама не знала. Ты — первый ведьмак, то есть мужчина с силой ведьмы; по крайней мере, других я не ведала. Я тебе как предлагала: стремись ко мне, докричаться вроде как поможет. А всё оказалось проще. Вот дура. Что я могу тебе подсказать? Ничего. Но за то, что пришёл, благодарю. Скуку хоть развеял.

— Что?! Нафига ты о… — подумав, я прикусил язык. Нет её вины ни в чём, кроме как в собственной смерти. Об остальном пока умолчим. — Брось о скуке трещать, Лизонька Юрьевна! Сама в дом послала, сама и ответ держи. Говори, как листы из гардеробной перевести. Или вообще… расскажи обо всём, что я надыбал. Если что, я переспрошу.

— Расскажу, голубь мой ясный… хи-хи. Но сначала поругаю. Ты почему шубы и сапоги не забрал?! Настька, которая подруга моя единственная прекрасно знает, что если бы я уходила куда — наскучило, допустим, — то шубейки бы не оставила точно… но, ладно, — продолжила примиряюще. — Основу исчезновения ты обеспечил — похоронил тело. Конечно, лучше бы сжёг…

— Хватит, ведьма! — я вспылил, поняв, что она просто-напросто развлекается. — Объясняй, а то уйду и не вернусь никогда. Плевать на находки, сам разберусь как-нибудь. Поверь, я найду способ, путь уже понял…

Видимо, ведьма что-то уловила.

— Не покидай меня, соколик, — произнесла притворно грустно. — А хотя… попробуй, а? Или только грозиться горазд?

«Ах ты сука! — подумал я и мысленно отсчитал, приказывая себе проснуться. — Раз, два, три…».

Когда ведьма стала плавно удаляться, будто погружаясь куда-то вглубь, словно утопленница в омут, ясно расслышал восхищённый шёпот:

— Вернётся Митрофанушка, никуда не денется… но силён…

Проснулся я в крайне возбуждённом состоянии, сна не было ни в одном глазу. Пометавшись, позвонил Любе, услышал от неё «да, одна, а что?..», вызвал такси и был таков. Хорошо, что могу внушить маме и сестре всё, что угодно. В двенадцать я уже набирал домофон Любиного подъезда.

Она долго отнекивалась, но я взял на жалость, сказав, что последние деньги на тачку истратил, займи, мол, и я сразу уеду. Не знаю, поверила или нет — не интересовался впоследствии — но дверь открыла. Сходу восстановив все прежние установки, я оторвался по полной. Причём, непонятно за что наказывая, заставлял женщину повиноваться приказам без желания и испытывал удовольствие от наблюдения за недоумением жертвы, за её злостью и беспомощностью, когда тело выполняло приказы помимо воли.

Негромко ругая меня последними словами, согласно приказу пригасив голос, Люба стояла раком, раздвигая руками ягодицы, не смея шевельнуться. А я работал сзади поршнем, изредка хлопая по вялой попе ладошкой. Видимо почувствовав, что я вот-вот разряжусь, Люба вдруг резко замолчала. Шумно застонала, учащая дыхание, и член плотно сдавило, будто бы заранее старалась выдавить семя досуха. Судорога пробежала по её телу волной, ни на йоту не изменив неудобное положение. Громкий стон-оханье сопроводил поток напряжения. Я кончил вместе с жертвой, едва не захлебнувшись в блаженстве. Так хорошо мне ещё не было. Внутри взревел саблезубый тигр. Взревел так громко, что, показалось, я оглох и оглох надолго. В нирване расплылся по паласу и только, наверное, через минуту услышал Любин шёпот.

— Отпусти меня, пожалуйста… — она так и продолжала стоять, неудобно раскорячившись, сгибаясь практически под прямым углом, держа баланс одними ногами без помощи рук, которые по-прежнему раздвигали ягодицы. Из её больших глубоких глаз ручьём текли слёзы.

— Расслабься и ложись рядом, — приказал я, почувствовав укол совести. Да и настроение стало благодушным. — И помолчи пока.