ОЯШ. Книга 3 - [28]

— К-Кимура, а то, что ты сказал в зале… ты это серьезно имел в виду? — как-то расстроенно спросила Виолетта.

— Само собой, — хмыкнул я. — А разве это не так? Звёздочка, чтоб её, как-то сказала мне, что у вас тут процветает лесбиянство, а это знаешь ли, очень грустно, угу! Потому я по-хорошему предложил вам себя — ну, вдруг вы захотите познать парня!

— Большая часть студенток — уже довольно… опытны, — вздохнула Виолетта. — Многие даже были замужем, но по правилам, все, кто хотят служить богине, должны отбросить прошлое, и жить лишь настоящим.

— Получается, у многих из вас уже давно мужика не было? — усмехнулся я. — Как же вы тут… о, понятно! Все так, как я и думал!

Я глядел на четверых девчонок, которые зажали у стены столовки пятую, и что-то злобно говорили ей. Не смотря на то, что все четверо ничем не отличались от остальных студенток, в данный момент они вели себя почти как хулиганки, даже разговаривая с каким-то злобным акцентом. Речь их я не понимал, так как они шплехали на своем, ангельском, но судя по тому, что одна из задир держала в руке открытую книгу в кожаном переплете, глядя в нее, она зачитывала какой-то отрывок, в котором явно было что-то прикольное, раз остальные трое ржали, ну чисто кобылы. А вот зажатая девчонка че-то мямлила, вся красная.

Хм… а она была довольно мила, хотя чему я вообще удивляюсь-то: они же, бляха-муха, ангелы! Мне кажется, даже мужики-ангелочки, все как один, выглядят как какие-нибудь модели из порно-журналов!

Золотистые кудряшки, длинной до плеч, большие глаза, которые из-за круглых очков кажутся еще больше, тонкие губы и маленький носик. Грудь… эх, второго размера, ну да ладно, переживем. Зато какие миленькие ножки, что в данный момент потрясывались от страха! Погеройствовать что-ли? В стиле «нихуя не благородный дебил, спасает милашку, только для того, чтобы потом трахнуть ее было легче»?

— Кража! — пробормотал я, вытянув правую руку, сосредоточившись почти на всей одежде той, которая держала в руках книгу, и — хоба! — она осталась стоять в одном нижнем белье, гольфах и туфлях, а ее юбка, пиджак, блузка и галстук-бабочка оказались в моих руках, красиво сложенными.

— Как ты…? — удивилась Виолетта, а девчонка тем временем удивленно уставилась на свое тело, так как ее подружки аж немного отпрыгнули от нее, взвизгнув и что-то прокричав.

— Эй, красотка! Ничего не потеряла? — с усмешкой спросил я, делая шаг к ним. Почти раздетая мной девчонка резко обернулась ко мне, пытаясь прикрыться руками. Мля, а она тоже ничего такая, как и ее подружки! Черноволосая, подтянутая, ростом почти с меня, сиськи третьего размера… и черт меня дери, как же она сексуально выглядела в своих гольфах с подвязками и алом кружевном белье!

— Что… Верни одежду, мальчик! — фыркнула она, а ее подружки тут же подлетели ко мне, взяв меня в кольцо. Танабэ и Мэй, вместе с Ванилькой и Зорькой, отошли в сторону и отвели с собой Виолетту, которая бормотала что-то насчет того, что мне не стоит связываться с ними. — По-хорошему тебя прошу, смертный!

— Слышь, а че сразу мальчик? — как бы обиженно спросил я, выдавив злобную ухмылочку. Интересненько мне тут стало, а если я воспользуюсь своей «ангельской» лыбой, она подействует на девчонок? Помню, как однажды Ивасаки даже начала снимать трусики, испугавшись меня…

— Для нас всех ты мальчик, смертный! — ответила одна из подружек раздетой. — Сколько там тебе? Шестнадцать? Ха-ха! Какой же ты еще малыш, по сравнению-то с нами, и тебе никогда не стать таким же взрослым, как мы…

— Малыш, да? Да мой малыш тебе в рот не влезет! — огрызнулся я. Заебали! Знали бы они, сука, сколько мне лет на самом деле, если считать еще и прошлую жизнь…

Мои слова, что не удивительно, не понравились девчонкам, и потому одна из них, что была слева, хотела ударить меня под ребра, довольно ловким ударом, но я, не без труда, честно, сумел увернуться, и… тут же получил по харе от другой, что стояла сзади.

— Послушай меня, мальчик, думаешь раз ты тут единственный, то мы будем все бегать за тобой? — раздетая подошла ближе ко мне, уже не прикрываясь, и упирая руки в бока. — Сама госпожа Айрис, рассказала нам, что ты тот еще извращенец, хотя, мне кажется, что все парни и мужики такие, и разрешила нам применять силу на тебе!

— Ох уж эта Айрис, ох уж эта с**а… — произнес я, и в тот момент, когда я произнес «сука», вместо этого слова, я издал звук, очень напоминающий цензуру… такой же писк… — Че за х***я?!

Писк повторился опять, а над нашими головами вдруг раздался знакомый визгливый смех, и когда мы все подняли голову, то увидели злоебучую богиню, которая медленно опускалась к нам с небес. И рожа у долбанной Айрис была такая довольная, что мне уж поплохело, а руки зачесались!

— Ну, как тебе мое проклятие цензуры, извращуга? — спросила она, опустившись на землю, рядом с раздетой. — Теперь ты не будешь сквернословить в моей академии!

— Ах ты е****я с***а! — выругался я, а девчонки, которые поклонились Айрис, отошли ей за спину. — Какого черта ты творишь?! Ты же мне сама говорила, что не можешь насылать на меня проклятия!

— Хоть что могу, главное, чтобы это не касалось твоего тела и разума, так как Аналю ты нужен полноценным, но это — можно! Ведь оно влияет лишь на слова, произнесенные тобой, хи-хи-хи! — Айрис взмахнула своим жезлом, а затем направила его на меня. — Верни Акасии её одежду, или я тебя сама оставлю без одежды, извращуга! Думаю, твоей кузине… а, нет, погоди! Вы же, вроде как, с ней уже давно не просто как двоюродные брат и сестра, верно?