Ой упало солнце - [26]

Жизнь

Тысячелетий.

Будьте благодарны вечности, что живет

в вас,

оживляйте каждую

вещь.

Когда найдете в земле полусгнивший

человека таз —

вы с человеком

с глазу

на

глаз.

Не будьте мертвыми археологами,

прошлое не раскладывайте

номенклатурою

механистической!

Посмотрите:

в гробнице лежит мумия фараона,

и возле нее — его

зубочистка.

Миллионные когорты лежат косяками

таких же футуристов, какими

мы были.

И они возводили «вечные» стены и

с оградами ворота

и в борьбе

головы сложили.

А вы желаете сделать из человека

какую-то платоновскую идею,

когда каждый человек —

полон вечности, поверьте.

Миллионы нынешних и грядущих людей —

миллионы людей

смерти.

Так не умирает жизнь.

Так мы идем в вечность.

Атланто-гэс,

Нило-гэс —

сменяет наш

Днепро-гэс.

Вот почему, когда я умру —

положите со мною вместе

мой чемодан

и мою зубочистку наперевес.

1. VIII. 1928. Злодеевка

Гео Шкурупий © Перевод А. Лашкевич

МОРЕ — 1

Пусть в море ночь…

Пусть шторм ревет…

Пусть тьма мешается с водою!

Горами волны пусть несет,

Как черный призрак,

Скрытый мглою.

Корабль в безвестность унесет,

Вчерашний день наскучил впору,—

Граница скал впотьмах встает

Да гривы вспененного моря…

Как нерв, распахнутая муть

Под сводом бьет неутомимо;

Неведом мне глубинный путь

И где родная Украина…

МОРЕ — 2

Вспенятся гривами скакунов

Волны морские, и сто моряков

Выйдут из них, оседлают коней —

Вдаль полетят, где не видно путей.

Ветер над морем сорвется на крик,

Пеной глаза им ослепит на миг,

Всадники черные выстроят ряд —

Словно на море проходит парад.

Бездны услышат призыв, а над ней

Страшный и жалобный скрип кораблей,

Мачта трещит и качается там,

Парус разодран уже пополам.

Волны сойдутся,

Гром грянет над ним —

Всадником больше станет одним,

Голос ужасный во тьме прокричит,

Страшное эхо луна повторит,

Ветер в простор этот крик унесет,

Где море бушует, море ревет.

МОРЕ — 3

Тьму ночи разорвало утро,

Ударил луч,

Сверкнул он позолотой тускло

В разрывах туч.

Там горизонт — доплыть не пробуй,

Волне не верь,

Ведь море — миллионогорбый

Усталый зверь.

Туда, туда, где солнце встанет,

Где свет и жар,

И пропадет в сыром тумане

Ночной кошмар.

И утро, как стрелок отважный,

Своей стрелой

Сожжет предательский, бумажный

Покой ночной.

Пронзит зеленую пучину

И ил под ней,

Покажет всем шальную силу

Своих лучей.

Где море с берегом играет

В свою игру,

Туда, где солнышко играет,

И я иду…

МОРЕ — 4

Шумит в тумане порт родной,

Стреляет глазками красавица,

Борт от жары блестит смолой,

Смолистый запах поднимается,

А в сердце — образ дорогой

Былых мечтаний не стирается.

Над головою — Южный Крест,

Вода здесь бархатом слепит

И ветер дует — зюйд-зюйд-вест,

Шкипер спит.

Стройны все мачты у судов,

Но их стройнее стан Марии…

Как пальма с дальних берегов,

Как будто грезы золотые,

И сон отважных моряков

Волнует девушка Мария…

Над головою — Южный Крест,

Вода здесь бархатом слепит

И ветер дует — зюйд-зюйд-вест,

Шкипер спит.

МОРЕ — 5

Нас снова край земли зовет,

Где зреют сочные бананы,

Где дни и ночи напролет

Грохочут и поют тамтамы.

Сверкает лучезарный день,

И море словно луг зеленый,

И в томной неге млеет лень

Под печью солнца раскаленной.

Журчит вода под кораблем,

Напополам он режет глыбы,

Дельфинов рай… И мы плывем…

То тут, то там порхают рыбы.

И вдруг — далекий где-то гром,

Теченье мощным водопадом

Встречает нас, и дым столбом,

Курчавый дым, и пальмы рядом.

Прилива шум и рифов рык,

И мы ему с тревогой внемлем

И слышим с мачты бодрый крик:

«Земля, земля! Я вижу землю!»

ГОЛОД

Накормите меня, согрейте!

Поднимите с моих очей

Веки, выцветшие от смерти,

Той, что смотрит в глаза людей.

Я полуночный волк матерый,

Хлеб сухой, выбиваясь из сил,

Раскаленной топтал подковой

И ночами над мертвыми выл.

Завернувшись в лохмотья, незримо,

Словно римский патриций, точь-в-точь,

Я в груди своей прятал зиму

И носил в своем сердце ночь.

Я о солнце хочу потереться,

О горячее солнце спиной,

Чтобы холод проник в его сердце,

Чтобы лето стало зимой.

В одеяло рваное, в холод,

Словно римский патриций, один,

Завернусь — я, всемирный голод,

Умирающих властелин.

ПОКУШЕНИЕ НА РЕВОЛЮЦИЮ

Гадом черным 18-й год

Окружил Республику белыми:

Белочехи, Колчак и деникинский сброд —

Вот кого в шею гнали и били мы.

И вдруг стоны радио в степь,

Выкрик телефонного известия…

Взволнован каждый Совдеп

Жестокой, печальною вестью.

Выстрел в народную грудь —

На Ленина покушение,

Пуля врага — это страшная суть —

Рана и потрясение.

В мир и космос — радиоволн поток:

Крепче ряды, острее взоры!

На белый террор, чей удар жесток,

Ответим красным террором.

И каждый гудок кричит теперь,

Как всемирный рабочий рот —

Навеки позорно названье «эсер»!

И проклято прозвище Ройд!

И сквозь гуденье и грохот труда —

В стране рекою искристый дождь —

Повсюду слышится — Ленину — да!

Да здравствует мировой вождь!

С НАМИ ЛЕНИН

Только на мгновенье

Флаги приспускали,

Только на мгновенье,

В сердце — на века,

А потом опять железными руками

Пусть зажмет фашизм рабочая рука.

Пусть гудки паровозов в депо,

В гаражах автомобилей сирены

Только раз прогудят

Разъяренным ртом:

— Умер Ленин!

Пусть звучит революции лира,

Грохотом пушек скорбя,

Миллионы пролетариев мира

Понесут вождя.

— Он живой!..

Дело Ленина в сердце носите,

Мы сорвем фашистский фрак,

Мы последний шуруп завинтим

(На могиле с надписью «враг»!),