Овраги - [41]
Скоро и Семен встрепенулся.
— Чего это батюшки нету?
— Был бы ты самостоятельный мужик, пошел, поглядел бы!
— Куда я пойду? Слышишь, дождь садит.
Настя перестала шить. Семен отложил газету. Сидели, застывши, прислушивались.
— Надо бы перепрятать сундук в другое место, — сказала Настя. — Да ты не годишься, мне одной не поднять, а чужого не наймешь… И куда провалился?..
— Может, его волки задрали? — сказал Семен.
— Во дурак! Ты что, недоношенный? Обожди, замолкни!
Вдали кто-то быстро шлепал по лужам.
— Это не он, — сказал Семен. — Ему так не проскакать.
Шаги приблизились. Стукнула дверь избяная, отворилась сенешная. Вбегла мокрая Катерина, та самая, которая недолго была замужем за Игнатом.
— Чего расселся! — крикнула она Семену. — Беги, Потапыча лови!
— А где он?
— По дворам ходит! Христарадничает! Ко мне ломился. А у меня хлеба — ни крошки. Дала пятачок, дальше пошел.
Настя цапнула платок, и они обе выскочили на темную мокрую улицу. А Семена ровно паралич разбил. И здоровая нога отказала.
Настя вернулась быстро. Она притащила под руку промокшего до нитки, рыдающего Потапыча.
— Сейчас мы ситничек отрежем, — говорила она ему, — кипяточку согреем, молочком забелим… Сейчас откушаем да спать ляжем…
Потапыч тупо оглядывал горницу словно не понимая, куда его завели. Наткнулся взглядом на Семена. Лицо его оживилось. Он хитро усмехнулся, пошарил в кармане и показал зятю пятак.
— Чего это он? — Семен встал.
— Ослеп, что ли? — крикнула. Настя. — Не видишь, умом тронулся… То один на шее висел, теперь оба повисли!
И зарыдала в голос…
Показывать Потапыча доктору не решились, наболтает чего не надо. Да он и не поехал бы.
Кроме забот с тестем Семена одолевали и колхозные дела. Бывший председатель Игнат Шевырдяев, тот самый, который присвоил колхозу имя неизвестного Хохрякова и пропал без вести, оставил хозяйство в полном беспорядке. Родом он был с Урала, работал слесарем в городе П., учился на каких-то курсах и называл себя «рабоче-крестьянский интеллигент». В машинное товарищество Федота его заманили карие глаза федотовской батрачки Катерины. Ходил он и зимой и летом в длинной развевающейся шинели, всегда торопился, отмерял землю метровым шагом и на ходу создавал такой ветер, что за ним как намагниченные, тянулись бумажки и сухие листья. «Сор подбирает», — говорили бабы, увидев его издали.
Зимой сразу после XV съезда партии Игнат собрал перепуганных жителей Сядемки на экстренное собрание и сообщил, что с сегодняшнего дня на основании решения партии «О работе в деревне» они являются членами колхоза, а несогласные подлежат высылке, как враги советской власти.
На том же собрании он сообщил, что колхозы — явление временное. Через несколько лет села и города сроют, а трудящиеся будут проживать на природе и дышать свежим воздухом. Кухни, ложки, поварешки и прочая посуда отменяются. Жить будем в стеклянных двадцатиэтажных домах согласно лозунгу Маяковского: «Лишних вещей не держать в жилище». Обеды в столовых. У каждого будет телефон и личный аэроплан, который поднимается без разбега. Площади украсят цветами и ребятишками. Работать будут от 3 до 6 часов в сутки. С 45 лет — на пенсии, отдыхают и путешествуют по красной планете коммунизма.
Против такой программы возражений не оказалось, а вопросы были самые пустяковые: «Где курей держать?», «Как на двадцатый этаж воду носить?», «Где белье сушить?», «Что старикам будет, если они не пожелают — по красной планете ездить?»
На все вопросы Игнат ответил скопом:
— Я показал вам дорогу, откуда мы пойдем и куда придем. Про курей и стариков будем решать в рабочем порядке. Колхоз, к которому присоединится сельсовет, школа, медицина и прочие службы совместно с колхозными полями, лугами и пастбищами, будет обнесен каменным забором, чтобы мужики не бегали на шабашку, а бабы в город на базар. Исходя из этих соображений, как только сойдет снег, примемся возводить кирпичный завод и ликвидировать овраги. Кто против? Никого нету. В таком случае запомним: деревни Сядемки нет, а есть колхоз имени моего друга и соратника товарища Хохрякова. И нет мужиков и баб, а есть колхозники и колхозницы. Подходите к Семену Ионовичу Вавкину и записывайтесь в порядке очереди. Неграмотные ставят кресты.
Собрание происходило на риге Федота Федотовича. Кто-то, видно, поспешил, не притушил цигарку, и солома загорелась. Тушить пожары в Сядемке было нечем. Публика, забрав свои табуретки и скамьи, разбегалась, рига сгорела, а сельсовет признал решение собрания недействительным. Инструктор райкома растолковал Игнату: вопросы приема в колхоз надо решать индивидуально, по каждому двору и только после того, как двор сдаст колхозу в пай продуктивный скот, коров, овец, коз и свиней, а также сельскохозяйственный инвентарь, только тогда владелец двора и его иждивенцы могут считаться колхозниками.
Игнат и Семен принялись обходить дворы. К их удивлению, поступило не больше двадцати заявлений. А к лету 1928 года оказалось и того меньше. Всего одиннадцать дворов. У колхоза не было ни зерна, ни корма, ни конюшни. Однако председатель райисполкома Клим Степанович Догановский, стараясь использовать все имеющиеся в наличии возможности для того, чтобы по проценту коллективизации район не плелся в хвосте, не только распорядился показывать этот дикий, бумажный колхоз в сводках, но сам лично переправил цифру 11 на 21.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
Герои нового романа Б. Бондаренко «По собственному желанию» — наши современники, ученые, конструкторы, геологи, живущие в Сибири, на Урале, Дальнем Востоке, в Москве и подмосковном научном центре Долинске. Главная тема романа — ответственность каждого человека за все, что делается им в жизни.
В настоящее издание включены наиболее известные и получившие широкое признание произведения крупнейшего современного латышского прозаика Эвалда Вилкса (1923—1976) — его повесть «Все случилось летом» и лучшие рассказы, такие, как «В полночь», «Первый вальс», «Где собака зарыта?» и другие.
В книге собраны очерки и рассказы, посвященные военно-патриотической теме. Это документальная повесть о провале одной из крупнейших подрывных акций гитлеровской разведки в глубоком советском тылу. Читатели также прочтут о подвигах тех, кто в октябрьские дни 1917 года в Москве боролся за власть Советов, о судьбе бывшего агента немецкой секретной службы и т. п. Книга рассчитана на массового читателя.
Путеводитель знакомит читателя с одним из интереснейших уголков Крыма — Никитским ботаническим садом. На страницах путеводителя рассказывается об истории Сада, о той огромной работе, которую проводят здесь ученые. Дается подробное описание наиболее примечательных растений, растущих в трех парках Никитского ботанического.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Три тополя» — книга известного прозаика Александра Михайловича Борщаговского рассказывает о сложных судьбах прекрасных и разных людей, рожденных в самом центре России — на земле Рязанской, чья жизнь так непосредственно связана с Окой. Река эта. неповторимая красота ее и прелесть, стала связующим стержнем жизни героев и центральным образом книги. Герои привлекают трогательностью и глубиной чувства, чистотой души и неординарностью поступков, нежностью к родной, любимой природе, к детям, ко всему живому.