Овцы - [83]

Он убил детей именно так, как рассказывал Льюин, закопал их тела, это было что-то вроде жертвоприношения.

В бездну безвозвратно канет,

Дьявола добычей станет.

Большую часть третьего столбца он прочитать не смог, если не считать одного слова, «Бог», различимого среди путаных каракулей. Он перешел к четвертому, последнему столбцу, возле самого окна.

— Обжег-мне-руку-но-сейчас-она-заживает-он-сказал-я-покончу-с-твоей-писаниной-ему-сначала-придется-меня-убить-все-сделано-сказал-он-но-овцы-тоже-должны-уме-реть-они-поражены-тем-же-бесом-что-и-те-дети-но-я-сохра-ню-их-кости-сказал-они-мне-пригодятся-зачем-спросила-я-он-засмеялся-увидишь-сказал-он-сегодня-он-не-давал-мне-еды-не-выносил-мое-ведро-я-сойду-с-ума-если-буду-сидеть-здесь-я-не-могу-здесь-дышать-здесь-нет-воздуха-сегодня-опять-не-было-еды-он-не-приходил-в-комнату-я-не-слышу-никаких-звуков-в-доме-может-он-ушел-он-не-может-оставить-меня-здесь-умирать-я-сойду-с-ума-не-сумасшедшая-не-надо-это-он-говорит-людям-они-думают-что-я-сумасшедшая-я-не-сумасшедшая-пожалуйста-господи-не-сегодня-я-слышу-звуки-внизу-он-вернулся-о-господи-я-постараюсь-чтобы-он-не-прикончил-меня.

Джеймс поднял голову. Неподходящее время кататься на моторной лодке. Почти ночь. Зачем куда-то плыть на моторной лодке, или запускать модель самолета, или включать электроинструменты? Может, стрижка овец? Нет, сезон не тот. Тут Джеймс подумал: Господи, я знаю этот звук, и резко повернул голову — как раз вовремя, чтобы успеть заметить, как стул выскальзывает и дверь с грохотом запирается. Он услышал, как задвинулся нижний засов, потом наступила пауза, что-то царапнуло по полу, скрипнуло, а потом задвинулся верхний засов.

Он замер у окна, поверив наконец в то, что он знал уже давно, но гнал от себя, отвергал, избегал.

Правда — это безумие.

Взрослые такими вещами не занимаются.

А ребенок?

17. Райский хор

— Ууу-ууу-ууу! Уууу-ууу-ууу-уууу!

Сэм с криком бежал по полю, погоняя топтавшихся, блеявших овец в сторону ворот. По его оценкам, их было примерно двадцать пять, значит, ему нужно было примерно восемь. Треть. Ему удалось отделить группу от отары и после длительных усилий подогнать их к воротам; они разбежались по полю, мгновенно успокоившись. Десять. Это, наверное, почти столько, сколько нужно.

Кормушки были расставлены вдоль края утеса, все, кроме той, что увлекла Полину в ее водную могилу. Жаль, что она умерла, от нее теперь никакой пользы. Но ему нужно срочно что-то придумать: он не рассчитывал, что появится еще один человек. Они должны быть идеальны, безупречны, то есть без повреждений, иначе не получится. А, точно.

Он поскакал вдоль утеса к дому. Ему нужен был бензин и спички и, возможно, несколько деревяшек, хотя, наверное, можно и без деревяшек. Темнело очень быстро.

В доме его встретил стук и грохот: отец пытался выбраться. Сэм не обратил на это внимания. В подвале стояла канистра с бензином — для газонокосилки. Это очень опасно, потому что если бензин попадет на тебя, ты можешь загореться, а если его выпить, то твои внутренности расплавятся или что-то такое. Эта была одна из причин, по которой ему было запрещено ходить в подвал. Надо действовать осторожно. Он схватился за ручку жестянки и потащил ее вверх по лестнице. Канистра была ужасно тяжелой, но он втаскивал ее, шаг за шагом, металлическая рукоятка впивалась ему в пальцы. Он протащил ее через кухню в гостиную. — Сэм? Это ты? Открой дверь немедленно! Я серьезно говорю, Сэм. Никаких шуток, — кричал папа из потайной комнаты. Это единственная канистра, поэтому бензин придется расходовать аккуратно.

Спички. Они, наверное, у мамы в комнате. Они ей нужны для сигарет. Он поднялся наверх и порылся в ящиках. Нашел старый коробок с этикеткой «Севен-Илевен»; она, должно быть, привезла их сюда из Лондона. Как странно! Сколько он себя помнил, она всегда делала странные вещи. Он сосчитал спички: семнадцать. Этого должно хватить.

Он подтащил канистру к большому пыльному дивану. С картины на Сэма, не мигая, смотрела овца. Зачем маме понадобилось рисовать овец? Сэму тоже нравилось рисовать, но он никогда не хотел рисовать надоедливых старых овец. Он любил рисовать дома. Дома в огне.

Он поставил канистру на подлокотник, чуть-чуть ее наклонил, чтобы вытекла тоненькая струйка, и вылил немного бензина на диван, не очень много. Потом Сэм аккуратно накрыл канистру крышкой, перетащил его к порогу и вернулся в гостиную. Зажег спичку и бросил ее на диван. Спичка погасла в воздухе. Черт! Он попытался еще раз: тот же результат. Он задумался, потом снова пошел в комнату родителей. Ему очень хотелось, чтобы папа заткнулся хотя бы на минутку, шум мешал Сэму сосредоточиться. Он еще раз порылся в ящиках; в глубине одного из них он нашел мятую пачку сигарет. Наверное, мама положила их сюда на случай, если они закончатся у нее посреди ночи. Сэм ненавидел сигареты: дым попадал в горло и вызывал кашель. Но он знал, что они могут пригодиться. В пачке осталась одна целая сигарета и половинка.

— Сэм! Я обещаю, я не буду ругаться, но ты должен немедленно открыть дверь. Это плохая игра, Сэм. Немедленно, я серьезно говорю...