Ответный удар - [11]

Сейчас шейх — сидел в глубине комнаты и читал книгу Шейха Мухаммада Саида Расляна «Критерии мурджиизма» — когда на улице загремел автомат, и тут же — грохнул пулемет и еще несколько автоматов. Стало понятно, что полицейские отряды уже подобрались вплотную.

Шейх встал. Он никогда не снимал ботинки, за исключением того времени, когда совершал намаз и даже спал в них — а на бедре у него было взрывное устройство мощностью около двухсот граммов в тротиловом эквиваленте, с которым он даже спал. Сдаваться живым он не собирался. Но пока — все было нормально, и с ним были больше тридцати человек личного джамаата, если не считать охраны, которая охраняла это здание. Этого достаточно, для того, чтобы выдержать серьезный бой с полицией.

Он спокойно сунул недочитанную книгу в сумку, которую носил на боку как офицерскую портупею, не забыв загнуть уголок. Это видел Вагиз — он уже заскочил в его комнату и в руках верного асхаба[7] был автомат с подствольным гранатометом.

— Эфенди, надо уходить.

Амир провел руками по лицу, совершая сухое омовение — вуду

— Ты так боишься слуг шайтана, а, Вагиз? — ответил он, отчетливо понимая, что эти слова войдут в историю, что будут учить здесь дети лет через пятьдесят — скажи «достаточно с нас Аллаха, он — прекрасный покровитель» — и начинай бой с неверными.

— Эфенди, со всем уважением, это наверняка банда русистов. Они уже у дверей. Полицейских — заметили бы.

На улице — прогремел взрыв, пока не сильный.

— Эфенди, надо уйти из этой комнаты…

Из дома уже стреляли — с десятка стволов, не меньше…

— Хорошо, спустимся вниз.

Они вышли из комнаты и начали спускаться по лестнице — когда дом, большой, крепко сложенный дом — содрогнулся от сильного взрыва, разом погас весь свет. Показалось, что даже под ногами — дрогнули ступеньки…

— Шмель! — Вагиз до того, как встать на джихад в Сирии воевал с кяфирами в Дагестане и знал, как это бывает… — эфенди, во имя Аллаха, уходим…

— Пошли…

Они спустились на первый этаж — когда громыхнуло еще раз, так что полетели потолочные панели, внизу — на их глазах — вышибло двери, пыль и дым вырвались в вестибюль виллы, пахнуло жаром.

— О, Аллах…

Еще один взрыв — казалось, он был сильнее двух предыдущих. Шейх пошатнулся, в голове — как будто загудел колокол.

— Муджахиды — ко мне!

Вагиз — закинул руку шейха себе на шею и потащил его через помещения для слуг и кухню. На полу валялись, причитая и прося Аллаха о милости многочисленные слуги. Вагиз пристрелил одного из них — чтобы убрать с дороги.

К ним присоединялись другие муджахиды. Тех, кто занимал оборону на первом этаже, было уже не спасти — но была еще бодрствующая смена. Вместе — они бежали, спасаясь от штурмующих квартиру военных частей.

Тот дом, который примыкал к вилле с хвоста — тоже принадлежал владельцу этой виллы, хотя по документам — здесь жили не имеющие никакого к нему отношения люди. Три машина в гараже — ждали своего часа. Выезд из этого дома — был на совершенно другую улицу, а попетляв по внутренним улицам района — можно было выбраться на набережную, к постам через Тигр, либо на улицу Четырнадцатого июня, переходящую в дорогу на Мосул, либо на Дамаскус-стрит — дорогу на Дамаск.

За спиной — грохотала перестрелка, взрывы, и все понимали, кто в конце концов победит — но о погибающих братьях не скорбели. Многие — не видели в жизни ничего хорошего, и шахада — смерть на пути Аллаха, а потом и рай — было лучшим, что с ними могло случиться. Лучше загробное воздаяние сторицей за принесенные жертвы, чем бесконечный ужас жизни…

Головная машина — а все три были Ланд Круизерами с дизельными двигателями и мощными кенгурятниками — отбойниками — снеся ворота, разъяренным носорогом вырвалась на улицу. Следом за ней шли другие, шейх как и положено — был в той, что шла второй. Все три машины были одинаковы даже цветом, и если одну из них…

В сером Ниссане-Патруль иранского производства, стоящем в конце улицы — открылась задняя дверь, за тонированными стеклами было не видно ни стальной перекладины в багажнике, ни бронированных плит, ни стрелка в каплевидных блестящих очках и стрелковых наушниках, сидевшего в багажнике и положившего на перекладину-распорку тяжелый пулемет КОРД — единственный, с которого можно было стрелять с сошек.

— РасулюЛлах… — только и успел вымолвить удивленный водитель головной машины перед тем, как короткая очередь разнесла капот, а одна из пуль — пробив насквозь двигатель оторвала водителю головной машины ногу. От второй очереди — в ЛандКруизере напрочь отлетел капот, одна из руль искорежила и почти оторвала шину, высокий и идущий на скорости внедорожник начал заваливаться влево, угрожая перевернуться…

Водитель второй машины принял единственно верное решение — повернул вправо и, прикрываясь уже подбитым головным внедорожником, рискуя врезаться в забор и потерять ход — нажал на газ.

В Патруле — пулеметчик был не один. Он выпустил еще одну очередь, добивая головной ЛандКруизер — тот окончательно лег на бок и закувыркался в дыму, очередь пришлась в крышу, искорежив ее и наверняка добив тех, кто был в машине. Вторая машина — чудом проскочила сектор огня пулемета, но тут же попала под огонь остальной части огневой группы. Третья машина не успела — попала под огонь КОРДа, распоровшего ей весь бок и начала останавливаться, сильно накренившись вправо и в дыму. Оба колеса справа были разбиты в хлам — не уйти…