Ответный удар - [33]

Изгой, однако, не был склонен к героизму. Дождавшись сигнала от родителя, он перенесся к спольдерам на южный остров и очутился на поросшей мхом поляне, где под деревьями гиму стояла хижина, сложенная из неошкуренных стволов.

* * *

Он видел окружающий пейзаж глазами Печального, преобразившегося в спольдера. Общаться тоже приходилось с его помощью, ибо мысленная связь была недоступна местным обитателям: они говорили, сотрясая воздух, как большинство существ в Галактике. Поляна, на которую опустился Изгой, была тщательно ухожена, так как являлась таким же жилым пространством, как бревенчатый домик и плантация съедобных корнеплодов, что лежала рядом с ним. Белый, розовый и сиреневый мох, покрывавший большую часть поляны, казался ковром с изысканным узором, деревья гиму с многочисленными воздушными корнями стояли вокруг него голубоватой живой стеной, и в двух местах интервалы между стволами были пошире – там начинались уходившие в лес тропинки. В обрамлении мхов сверкал прозрачными водами крохотный круглый прудик и склонялись к воде серебристые олонги; под их ветвями, дарившими прохладу, виднелось несколько кочек. Они, вероятно, служили креслами; на самой большой и мягкой расположился родитель Изгоя, а около него сидел хозяин, спольдер преклонных лет, похожий на меховой шарик с короткими руками и ногами. Если не считать бороды, его физиономия была лишена волос; лоб выглядел неожиданно высоким, ноздри чуть заметно подрагивали, и иод выпуклыми надбровными дугами сверкали темные глаза.

– Это Вестник Тайного Меридиана Совершенства, – произнес Печальный, и Изгой припомнил, что имена у спольдеров весьма причудливы. – Вестник мудрец, глава местной общины и друг Ручья Среди Камней. Он согласился поговорить с нами.

– Изгой, твой потомок? – осведомился спольдер, запуская в бороду шестипалую ладонь и посматривая то на одного гостя, то на другого. – Тот, кто хочет присоединиться к нам? Помнится, ты говорил, что у него не все в порядке с генами, но, насколько я могу судить, выглядит он вполне здоровым.

– Многие генетические нарушения глазами не заметишь, – пояснил Печальный. – Обычными глазами, я имею в виду. Для выявления их наши специалисты… как это сказать?.. выращивают?.. да, выращивают особые органы, чтобы проникнуть в суть явления. Только с их помощью…

– Я знаю, знаю! – ворчливо перебил его Вестник. – Не такой уж я неуч, как можно подумать. Генетические нарушения могут отразиться на внешнем виде или быть скрытыми – вот все, о чем я говорю.

– Да, конечно, – согласился Печальный. – Прости, если мой тон и слова показались тебе слишком нравоучительными. Недуг моего потомка заключается в том, что он способен лишь к единственному изменению. Тут надо хорошо подумать. Если он выберет форму дроми или шада, то останется таким навечно, а если спольдера…

– …то будет спольдером, – продолжил Вестник. – Я понимаю вашу проблему. Твоему потомку хотелось бы стать существом совершенным, сильным и приятным с виду, одаренным всевозможными чувствами и талантами. Но чем я могу помочь? Я спольдер, и очень этим доволен. Я не могу преобразиться в дроми, шада или кого-то еще, чтобы узнать, чем они лучше или хуже нас. Это, скорее, в ваших возможностях. – Он на мгновение задумался, потом, поглаживая бороду, произнес: – Однако нужен ли Изгою эталон для его метаморфозы? Почему спольдер, почему дроми или шада, айх или хаптор? Можно измыслить идеал или что-то к нему близкое, создание, полное многих достоинств, какого не было и нет в Галактике. Отчего бы и нет? Вот это интересная задача! Особенно в философском плане.

– Я не рискну на такие эксперименты со своим телом и психикой, – вступил в беседу Изгой. – Хотя бы потому, что твое идеальное создание будет единственным в Галактике и, значит, безумно одиноким. Мне бы этого не хотелось.

– Думаешь, что в облике спольдера ты избежишь одиночества? – с сомнением сказал Вестник Тайного Меридиана. – Сомневаюсь! Не могу обещать тебе компанию, ибо телесное обличье еще не делает спольдера спольдером, и ты все равно будешь отличаться от нас. Скорее всего, ты вызовешь зависть, а потом – неприязнь.

– Неприязнь? Но по какой причине? – Изгой был полон недоумения.

– Я стар, я прожил сто двенадцать Оборотов и скоро уйду из нашего мира в Великую Тьму. Это большая жизнь для спольдера, но ты проживешь стократно дольше, чем обнаружишь свою природу… я бы сказал, поддельную сущность… Думаешь, этого не заметят? Думаешь, это не вызовет зависти и неприязни? Нас, Изгой, не слишком много, и все мы на виду… Среди нас не затеряешься.

Изгой был потрясен, ибо такого поворота событий даже не мог представить. Но в том, что Вестник говорит искренне, он не сомневался: речи спольдера шли к нему через Печального, но эмоции и общий смысл его слов он улавливал своим ментальным чувством. Ощущая смущение и нерешительность, он произнес:

– Возможно, я не буду так выделяться, если займусь тем же, чем занимаются спольдеры. Возможно, это нас примирит… Ты мог бы рассказать мне об этом? Что делает спольдера спольдером?

– Конечно, расскажу! – Вестник оживился. – Спольдеры размышляют. На разные, но неизбежно самые важные темы.