Ответный ход - [15]

Он печально взглянул на свои покрытые пылью, доспехи. Сверху их покрывала белоснежная накидка с красным крестом на груди. Именно крестоносцы принесли на эту землю смерть. Какими ничтожными казались Дмитрию их идеалы, по сравнению с даром господа – жизнью.

Город, по котором двигался Гордеев, считался буферной зоной между владениями Египта и землями контролируемыми крестоносцами. Границу постоянно патрулировали разъезды рыцарей креста. Поэтому Дмитрий надеялся увидеть их, как только минует развалины. Он не ошибся. Миновав руины и выехав из противоположных ворот он увидел патруль. Их было около двух дюжин. Было видно, что переход, под палящим солнцем, дается им с трудом. Одетых в металлическую броню воинов, изнурял зной. Сразу было видно, что рыцари в походе уже давно. Судя по толщине прикрепленных к седлам, бурдюков, запасы воды уже подходили к концу. Под тяжестью экипировки и седоков, кони еле-еле передвигали ноги.

Отряд уже миновал границу города и стал удаляться. Сейчас между Дмитрием и крестоносцами, было не более трехсот шагов. Расстояние постоянно увеличивалось.

Гордеев тронул коня и погнал его вперед. Свое копье он поднял острием вверх, дабы крестоносцы не посчитали его угрозой для себя.

Услышав топот копыт, воины обернулись. Увидев быстро приближающегося к ним незнакомца в рыцарских доспехах, они мгновенно перестроились, опустив копья.

Гордеев подъехал к рыцарю, закованному в блестящие доспехи, поверх которых был, накинут белый суконный плащ с красным крестом. Расстояние между ними было так близко, что русич мог бы достать его копьем. Однако он продолжал держать его острием в небо.

Остановившись напротив незнакомца, являющегося, по всей видимости командиром отряда, Дмитрий снял шлем. Его оппонент сделал то же самое.

– Кто таков? – стараясь придать голосу суровости, спросил командир отряда.

– Вначале скажи, по какому праву интересуешься моим именем? – в свою очередь задал вопрос Гордеев, разглядывая незнакомца, – рыцарский кодекс требует вначале назвать свое имя.

– Я Уильям де Моле, – представился тот, – рыцарь ордена тамплиеров и командир пограничного патруля.

– Честь и хвала тебе сэр рыцарь, – кивнул Дмитрий, – меня зовут барон Альберт фон Верт. Я командор рыцарей ордена госпитальеров.

– Хвала и тебе, брат Альберт, – ответил Уильям, – я вижу, что вы барон путешествуете в одиночестве. Это не безопасно, особенно в этих землях.

– Мне нечего опасаться, ведь я держу путь от египетского султана с посланием к вашему магистру, – не стал таиться Гордеев.

После этих слов на недолгое время воцарилась молчание.

Уильям де Моле сурово посмотрел на него.

– Не хорошо рыцарю креста, якшаться с неверными. Это попахивает предательством.

– Не тебе меня судить, – спокойно ответил на это Дмитрий, – и не перед тобой мне отчитываться. Если не желаешь попасть в немилость к магистру, доставь меня к нему.

Лицо командира патруля вспыхнуло от злости. В порыве ярости он схватился за рукоять меча. Но один из воинов остановил его.

– Этот рыцарь знатного рода, – тихо проговорил он, наклонившись к уху своего господина, – и мы незнаем о нем ничего. Может он выполняет поручение магистра…

– Не лезь не в свое дело, – злобно сверкнул глазами де Моле. Но все же нехотя вернул наполовину вынутый клинок назад в ножны. – хорошо, – процедил он сквозь зубы, – следуй за нами. Но я обязательно тебя найду, когда ты перестанешь быть послом.

– Это будет потом, – усмехнулся Гордеев, – а сейчас постарались!

Он тронул своего коня. Проезжая мимо Дмитрий намеренно задел командира патруля щитом. Не обращая внимания на гневный взгляд, устремленный ему в спину, Гордеев поехал вперед.

Глава 10 В лагере братства

Командор ордена тамплиеров Гельберт де Валентай, в ожидании ужина, вышел из своего походного шатра, что бы немного размяться. Потянувшись, он расправил, могучи плечи и осмотрелся.

В пустынных землях на границе с Египтом, крестоносцы обосновались надолго. Скоро здесь вырос маленький поселок, в котором было много деревянных домов. Появилось и гражданское население, состоящие из обслуги, их семей и, тянувшихся за военными, жриц любви. В лагере царило обычное оживление. Кое-где горели костры, на которых повара готовили пищу. Развратные девки слонялись по улицам, завлекая воинов, своими откровенными нарядами. Но ни это привлекало взгляд командора, предпочитавшего жить, как истинный воин, в своем походном шатре. В специально отведенных местах, старые вояки тренировали новобранцев. Брат Гельберт не без удовольствия наблюдал, как в обустроенном тире, тренируются в стрельбе несколько десятков лучников и арбалетчиков. Молодежь, под присмотром опытных воинов, без устали пускали стрелы в мишени, сколоченные из добротных досок. Доставалось и чучелам. На высоких шестах были навешаны мешки, набитые соломой и облаченные в трофейные доспехи. Арбалетные болты и длинные стрелы насквозь пробивали броню, заставляя чучела вздрагивать после каждого точного попадания.

В другом конце лагеря практиковались в копейном бою всадники. На приличном расстоянии от места, с которого новобранец начинал разгон, были установлены "сарацины" – тренажеры представляющие собой установленный на длинном жесте обрубок бревна с перекладиной, таким образом, что мог свободно вращаться. На одном конце перекладины был укреплен щит, на другом с помощью цепи, крепился мешок, набитый песком.