Ответ католику - [2]

Глава 3. ОТВЕРГАЮ РОЖДЕНИЕ БОГА НА ТОМ ОСНОВАНИИ, ЧТО ЕВАНГЕЛИСТЫ НЕ СОГЛАСНЫ ДРУГ С ДРУГОМ, И ЧТО РОЖДЕНИЕ НЕ ПОДОБАЕТ БОЖЕСТВУ.

Верю ли я в рождение? Что до меня, то я долго пытался убедить себя в том, что Бог был рождён; но несогласие в родословиях у Луки и Матфея (Мф 1:1-17 / Лк 3:23-28) смущало меня, и я не знал, которому следовать. Ибо я боялся, не будучи всеведущим, принять ложь за истину, а истину за ложь. Итак, отчаявшись разрешить этот спор, я обратился к Марку и Иоанну, двум авторитетам и таким же евангелистам, как другие. Я принял с добрым рассуждением начала Марка и Иоанна, ибо они не упоминают ни Давида, ни Марии, ни Иосифа. Иоанн говорит: В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Богом, имея в виду Христа. Марк говорит: Евангелие Иисуса Христа, Сына Божьего, – как бы поправляя Матфея, который называет Его сыном Давида. Возможно, впрочем, Иисус Матфея отличается от Иисуса Марка. Поэтому я не верю в рождение Христа.

Разреши эту трудность, согласовав рассказы, если сможешь, и я готов согласиться. Впрочем, в любом случае едва ли можно поверить, что Бог, Бог христиан, был рождён из утробы.

Глава 4. ПОЧЕМУ Я ОТВЕРГАЮ ВЕТХИЙ ЗАВЕТ?

Верю ли я Ветхому Завету? Если он завещает что-нибудь мне, я верю ему; если нет, я отвергаю его. Было бы излишней самоуверенностью принимать чужие завещания, которые объявляют меня лишённым наследства. Вспомни, что обетование Ханаана в Ветхом Завете дано иудеям (Быт 15:18; 17:8), то есть обрезанным, которые приносят жертву, воздерживаются от свинины и от других животных, которых Моисей объявляет нечистыми, и соблюдают субботы, и праздник опресноков, и другие вещи такого рода, которые предписал автор Завета (Исх 12; 20:8; Лев 11:7). Христиане не приняли этих обычаев, и никто не хранит их; так что если мы не принимаем наследство, мы откажемся от завещания. Это моя первая причина отвергнуть Ветхий Завет, если ты не научишь меня лучшему. Моя вторая причина та, что наследие таких бедных плотских вещей, без каких либо духовных благословений, я не считаю достойным принимать после Нового Завета и его славных обетований царства небесного и вечной жизни.

Глава 5. МАНИХЕИ, А НЕ КАТОЛИКИ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНО ВЕРУЮТ ЕВАНГЕЛИЮ, ПОСКОЛЬКУ ПОСЛУШНЫ ЕГО ЗАПОВЕДЯМ.

1. Верю ли я Евангелию? Ты спрашиваешь меня, верю ли я ему, хотя моё послушание его заповедям показывает, что верю. Скорее я должен спросить, веришь ли ты, поскольку у тебя нет доказательств твоей веры. Я оставил своего отца, мать, жену, детей, и всё прочее, чего требует Евангелие (Мф 19:29); и ты спрашиваешь, верю ли я Евангелию? Возможно, ты не знаешь, что называется Евангелием. Евангелие это ничто иное, как проповедь и заповеди Христа. Я расстался со всем золотом и серебром и перестал носить деньги в своей суме, довольствуюсь дневной пищей, не заботясь о завтрашнем дне и не беспокоясь, чем я буду питаться и во что оденусь (Мф 10:9-10; 6:25-34), и ты спрашиваешь, верю ли я Евангелию? Ты видишь во мне блаженства Евангелия (Мф 5:3-11), и спрашиваешь, верю ли Я Евангелию? Ты видишь меня нищим, смиренным, миротворцем, чистым сердцем, плачущим, голодающим, жаждущим, переносящим преследования и вражду ради праведности, и ты сомневаешься в моей вере Евангелию? Теперь можно понять, как Иоанн Креститель, увидев Иисуса и услышав о Его делах, спросил, не Он ли Христос. Иисус достойно и праведно не соблаговолил ответить, что Он Христос, но напомнил ему о делах, о которых он уже слышал: слепые видят, глухие слышат, мёртвые воскресают (Мф 11:2-5).

Точно так же, я мог бы очень хорошо ответить на твой вопрос, верю ли я Евангелию, сказав, что я оставил всё, отца, мать, жену, детей, золото, серебро, пищу, питьё, роскошь, удовольствия; прими это как достаточный ответ на твои вопросы, и поверь, что будешь блажен, если не соблазнишься обо мне (Мф 11:6).

2. Но по твоему, верить Евангелию это не только исполнять его заповеди, но ещё и поверить всему, что в нём написано; прежде всего, что Бог был рождён. Но поверить Евангелию это не только поверить, что Иисус был рождён, но ещё и делать то, что Он повелел. Итак, если ты говоришь, что я не верю Евангелию, поскольку я не верю в рождение, насколько более не веруешь ты, поскольку ты не соблюдаешь заповедей. В любом случае, мы равны, пока эти вопросы не разрешены. Если твоё пренебрежение заповедями не препятствует тебе исповедовать веру в евангелие, почему моё неприятие рождения должно препятствовать мне? И если, как ты говоришь, вера в евангелие включает и веру в родословия, и послушание заповедям, почему ты осуждаешь меня, хотя мы оба несовершенны? В чём нуждается один, то есть у другого. Но если, в чём не может быть сомнений, вера в евангелие заключается только в послушании заповедям Божьим, ты согрешил дважды. Как говорит пословица, дезертир обвиняет солдата. Но представь, поскольку это так, что есть эти две части совершенной веры, одна состоящая в слове, или исповедании, что Христос был рождён, другая в деле или исполнении заповедей; ясно, что моя часть тяжела и болезненна, а твоя легка и проста. Естественно, толпа последует за тобой, а не за мной, ибо они не знают, что царство Божье не в слове, а в силе (1Кор 4:20). Итак, почему ты порицаешь меня за то, что я взял более трудную часть, оставив тебе, как слабейшему брату, лёгкую часть? Ты воображаешь, что твоя часть веры – исповедание, что Христос был рождён, – имеет большую силу для спасения души, чем другие части.