Отвергнутые мертвецы - [47]

– Я знаю, но это меня бесит, – сказал Чжи-Мэн, останавливаясь, чтобы сделать затяжку из спиральной трубки тихо курящегося кальяна. Воздух наполнился благоуханием, навевающим мысли о пустынных горах.

– Лорд Дорн готов разломать Обсидиановую Арку и вытащить меня наружу за шкирку. Он желает знать, почему мы не провидели, что это произойдёт. И что мне ему сказать?

– Скажи, что течения Имматериума постоянно меняются. И что смешно думать, что ты можешь использовать их для предвидения будущего на уровне, выходящем за рамки догадок. Это как пустить стрелу из лука в ветреный день и пытаться предсказать, в какую песчинку она попадёт.

– Я ему это сказал, – ответил Чжи-Мэн. – Его это не впечатлило. Он думает, что мы прошляпили случившееся, и я склонен с ним согласиться.

– Ты сказал ему, что мы не пророки? – спросил Григора. – И что если бы мы могли предсказывать будущее, нас бы заперли в Склепе вместе с Крестовым Воинством и остальными предателями, которых загребли кустодии?

– Конечно, но лорд Дорн – человек резкий, и он требует ответов, – сказал Чжи-Мэн. – Мы все знаем, что прозреть варианты потенциального будущего, воспринять отзвуки грядущих событий – возможно. И я потрясён тем, что ни один из астропатов в этом городе не увидел даже и отблеска того, что случится. Это неправильно. Этого не учуял ни один из твоих Ватиков, Аник, ни один!

– Кроме Афины Дийос, – сказал Григора.

– Кроме Афины Дийос, – повторил за ним Чжи-Мэн. – Как такое возможно?

– Я не знаю, – сказала Сарашина.

– Выясни, – приказал Чжи-Мэн.

– Возможно, это Система, – произнёс Григора.

– Ты и твоя Система, – возопил Чжи-Мэн, вскидывая руки в воздух и хлопая ими себя по голове. – Системы нет. Ты измышляешь вещи, Эвандр. Я видел то же, что и ты, и я не заметил никакой Системы.

– Со всем возможным почтением, Хормейстер, но вы, в отличие от меня, не живёте в осколках грёз, и вы не видите то, что вижу я. Я изучал Систему столетиями, и вот уже много лет, как она выстраивается во что-то жуткое. Все голоса говорят об огромном красном оке, которое обрушивается на Терру, – о силе устрашающей разрушительной мощи, которая навсегда изменит ход истории.

Чжи-Мэн прекратил свои расхаживания.

– Так твоя драгоценная Система говорит тебе вот это? Мне не нужна Онейрокритика Юня, чтобы объяснить, что это значит. Красный глаз символизирует Хоруса Луперкаля, это тебе скажет даже новичок. Если это всё, что ты узнал за долгие годы поиска систем, которых нет, Эвандр, ты потратил время даром.

– Око не олицетворяет Хоруса, – сказал Григора.

– А кого тогда? – спросила Сарашина.

– Я считаю, что это Магнус Красный, – ответил криптэстезик. – Думаю, Алый Король направляется к Терре.

– Не будь смешным, Эвандр, – прошипел Чжи-Мэн. – Магнус всё ещё на Просперо, пестует свою гордость, уязвлённую на Никее.

– Мы в этом уверены? – спросил Григора.

VII Когносцинты / Пещера / Врата Прорваны

1

В Шепчущей Башне царили полумрак и тишина, но логово криптэстезиков выглядело мрачным и зловещим даже на этом фоне. Кай и Афина торопливо шли по проплавленным мелтами тоннелям, то и дело останавливаясь, чтобы провести пальцами по стене, сверяясь с вырубленными на ней указателями. Астропатам требовалось немного времени, чтобы научиться ориентироваться в привычных коридорах своих башен, но никто не посещал подземные этажи, где работали криптэстезики, если на то не было очень серьёзных оснований.

– Это плохая идея, – сказал Кай, ощущая псионическую пульсацию шепчущих камней, которые сливали остаточные энергии сотен астропатических виде́ний в залы-уловители.

– Я знаю, но она принадлежала тебе, – напомнила ему Афина. Шум, издаваемый несущим её креслом, отдавался в угловатых коридорах неестественно громким звуком. – Я ясно помню, как говорила тебе, что это плохая идея, и не один раз. Не ищи криптэстезиков – они сами тебя найдут.

Они находились на глубине в сотни метров от поверхности земли, температура была низкой, и перед Каем туманился выдыхаемый им воздух. Впереди тянулись километры тускло освещённых коридоров, лишённые маркировки двери сливались со стенами, и только редкие зарубки указателей давали представление о том, насколько глубоко они забрались.

– Ты в любой момент можешь вернуться, – сказал Кай.

– И пропустить, как Эвандр Григора сожрет тебя с потрохами? Не дождёшься.

– Я думал, Сарашина велела тебе, чтобы ты мне помогала.

– Это так, – подтвердила Афина. – И прямо сейчас я помогаю тебе, служа гарантией того, что когда ты унесёшь ноги с этого этажа, твои мозги всё ещё будут у тебя в черепушке.

– Теперь ты драматизируешь.

– Скажешь мне это, когда Григора подключит тебя к своим машинам. Тогда и увидим, насколько я драматизирую.

Кай знал, что Афина права. Разыскивать криптэстезиков и в самом деле было безрассудством, поскольку по астропатическим башням гуляли полчища самых чёрных слухов об их возможностях. Некоторые утверждали, что они умеют выуживать секреты, таящиеся в самых мрачных закоулках психики, другие – что они могут так промыть мозги любому человеку, что тот сделает всё, что им заблагорассудится. Ещё кто-то рассказывал, что они обладают способностью добывать сведения из разумов покойников.