Отвергнутые мертвецы - [40]

– Это ты мне скажи, – отвечает Нагасена, отступая от подрамника.

Картоно поворачивается к картине, и Нагасена следит за тем, как глаза его слуги блуждают по краскам и линиям. Нагасена знает, что обладает талантом художника, и что вид за ставнями отображён на шёлке с незаурядным мастерством.

Но ему нужна не похвала, а подтверждение того, что беспокоило его весь день.

– Говори, – командует Нагасена, когда Картоно не произносит ни слова. – И будь честен.

Картоно кивает:

– Крыши дворцовых зданий скучились, как заговорщики, а над всем возвышаются горы. Они отбрасывают на землю холодную тень. Я думал, что пики сияют серебром, но вы написали их в белизне траурных одежд. На мрачном небе висят низкие облака, надувшиеся, как недовольные дети. Мне не нравится эта картина.

– Почему? – спрашивает Нагасена.

– Я чувствую, что от неё исходит угроза, как будто в переплетении нитей шёлка притаилось что-то злобное.

Картоно поднимает глаза от картины и хмурится, когда не видит ничего из изображённого на ней за окнами башни. Над горами золотом сияет солнце, а ленивые облачка бредут по восхитительно-прозрачному голубому небу, как странствующие менестрели.

– Вы написали это сегодня? – спрашивает Картоно.

– Да, – подтверждает Нагасена.

– Мастер, я не вижу того, что видите вы.

– Да я этого и не ожидал. Мы все смотрим на мир по-своему, и то, как мы его ощущаем, окрашено тем, что живёт в нашем сердце. Ты глядишь на мир и видишь позитив жизни, далёкой от охот и убийств, но я...

– Что? Что вы видите?

– Ах... Я старик, Картоно, и мои глаза начинают слабеть, – говорит Нагасена, внезапно теряя разговорчивость. – Что я могу знать?

– Расскажите мне, что вы видите, – умоляет Картоно.

Нагасена вздыхает и вглядывается в картину:

– Я вижу, что у нас впереди – эпоха тьмы. Мир знает об этом, и он страшится грядущего кровопролития. Я боюсь, что мы стоим на пороге логова спящего дракона, и войдя в него, мы разбудим самую ужасающую угрозу, что только можно себе вообразить.

Картоно трясёт головой:

– Вы говорите о Хорусе Луперкале. Какое касательство мы имеем к взбунтовавшемуся Воителю? К этому моменту от его армии должен остаться лишь прах. Пока мы тут с вами разговариваем, Феррус Манус и остальные ударные силы лорда Дорна уже празднуют победу.

– Я боюсь, Картоно, что ты заблуждаешься, – говорит Нагасена. – Я считаю, что Воитель – более страшная угроза, чем кто-либо отдаёт себе отчёт. И, по моему мнению, лорд Дорн серьёзно недооценивает, насколько далеко распространилось влияние Хоруса.

Нагасена кладёт свою кисть и направляется прочь из башни. Он спускается по её семидесяти двум ступеням и входит в свой розарий. Ему хотелось бы провести в нём больше времени, но он знает, что это желание невыполнимо. Картоно следует за ним, и они призраками скользят через  изысканно-соразмерные и со вкусом обставленные помещения виллы.

– Что вы затеваете? – спрашивает Картоно, когда Нагасена входит в свои личные апартаменты. Три стены помещения покрашены в белый цвет и украшены длинными шёлковыми гобеленами и древними картами давно исчезнувших стран. Четвёртая скрыта стеллажами, заполненными скрученными свитками и массивными справочниками. В центре комнаты размещается низкий узкий столик из тёмного орехового дерева, на полированной поверхности которого аккуратно разложены принадлежности для письма.

– Я готовлюсь, – загадочно отвечает Нагасена, водя руками по одной из голых стен помещения в последовательности замысловатых узоров.

– Готовитесь к чему?

Стена перед Нагасеной откатывается назад, открывая длинное помещение, заполненное стойками с оружием и доспехами. Реструктуризующие генераторы, метатели обездвиживающих сетей, снайперские винтовки, силовые клинки, вмонтированные в перстни лазеры, плазменные пистолеты, кастетные перчатки, дробовики, огнестрельные пики, фотонные тенёта и стазисные гранаты. Принадлежности для погони и задержания.

– К охоте, – отвечает Нагасена.

– На кого? – спрашивает Картоно. В его голосе начинают проскальзывать раздражённые нотки.

Нагасена растягивает губы в улыбке, но в ней нет тепла, поскольку он понимает, что ответ лишь ещё сильнее обескуражит его друга.

– Пока не знаю, – говорит Нагасена.

VI Нагнетатели Обстановки И Сеятели Паники / Радушный Приём / Красное Око

1

Подобно всем дурным известиям, новости о резне на Исстване V разлетелись с ликующей быстротой, как будто те, кто их разносил, находили в их пересказе некое непристойное удовольствие. Реакция населения Дворца была мгновенной и противоречивой. В рабочих поселениях Плато Брахмапутры вспыхнули потасовки между возмущёнными самой идеей того, что Воитель мог быть изменником, и хулившими его за вероломное нарушение присяги. В округах Тер-Гуара десять тысяч причитающих женщин преклонили колени перед громадной твердыней Врат Вечности, умоляя Императора опровергнуть эти известия.

На улицах болтались любители нагнетать обстановку и сеятели паники, которые визжали о том, что брат пошёл на брата, завывая и скрежеща зубами с энтузиазмом буйнопомешанных. Смятение неслось по Дворцу ужасающим вирусом "Истребитель Жизни", оставляя за собой испепелённые надежды и разрушенные мечты. Мужчины плакали, не стесняясь своих жён и детей, их вера в непогрешимость Императора пошатнулась до самых основ. То, что Хорус Луперкаль оказался способен предать своего отца, само по себе было ужасным до невообразимости – а уж выяснить, что его мятеж поддержало так много сынов Императора, находилось для многих за пределами того, что они могли выдержать.