Отвергнутые мертвецы - [160]

Хорус не выказывал подобной сдержанности. Молниевые когти вспороли доспехи Императора, словно ткань, рассекая плоть и перерубая кости. Император парировал псионическим ударом, призванным нарушить работу нервной системы Воителя. Хорус расхохотался, отразив его без всякого труда. Его когти пробороздили по горлу Императора, дробя трахею и перерезая ярёмную вену. Из задыхающегося Императора потоком хлынула кровь. Он зашатался, поспешно зажимая шею. Ещё один удар перерезал сухожилия на его запястье, и безжизненные пальцы выронили меч.

По залу раскатился безумный хохот. Хорус едва ли не игриво ткнул Императора кулаком, сломав ему несколько рёбер. Лицо Императора опалил энергетический шквал, расплавляя плоть, пока она не потекла, не лопнул глаз, не вспыхнули волосы. Император подавил стон и спросил себя, как он может проигрывать. Его сознание угрожало погрузиться во тьму.

Хорус ухватил его за запястье, дробя кости. Из горла толчками выплёскивалась кровь. Хорус поднял своего врага над головой и опустил вниз, ломая его позвоночник о своё колено. Император на мгновение потерял сознание, придя в себя от вспышки мучительной боли, когда Хорус вырвал его руку из плечевого сустава. Воитель испустил триумфальный звериный рёв.

Внезапно избиение прекратилось. Император увидел своим уцелевшим глазом, что в зал вошёл одинокий кустодий. Верный гвардеец без колебаний бросился на Воителя, стреляя из своей алебарды. Хорус смерил его взглядом и расхохотался. Какое-то время он стоял с торжествующим видом, позволяя телохранителю увидеть, что он сотворил с его Императором.

Император мгновенно осознал, что произойдёт дальше. Он увидел злорадное ликование на лице Хоруса, и понял, что его верный слуга подошёл к смертной черте. В Хорусе не осталось ни следа от его возлюбленного сына. Те человеческие качества, которыми он когда-то обладал, были вытравлены практически полностью, и сейчас остался лишь демон, ведомый безумной разрушительной яростью.

Воитель обратил на кустодия свой пылающий взгляд, и броня телохранителя разлетелась на части. Его плоть осыпалась хлопьями, являя скелет, но затем исчез даже он, превращённый в прах. Все было кончено за какие-то мгновения.

Эта смерть ранила Императора до глубины души. Телохранитель прослужил ему два столетия, если не больше. То, что с ним сделали, было неподобающей наградой за подобную преданность и верность долгу. То, что Хорус убил его с таким бессердечием и так походя, бесцеремонно и безжалостно, встряхнуло Императора. Оно наконец показало ему, что того Хоруса, которого он знал и любил, уже нет, он безвозвратно уничтожен безумием Хаоса и могуществом, которые он избрал. До этого Император надеялся, что ему как-нибудь удастся спасти Воителя из рабства у Губительных Сил, вычистить из него заразу амбиций, вернуть блудного сына в родное гнездо и навсегда покончить с этим конфликтом. Сейчас он понял, что это можно прекратить лишь одним способом. Хватка богов Хаоса была слишком сильна, их когти чересчур глубоко погрузились в душу Хоруса. Чтобы разжать их тиски, Императору придётся убить своего избранного сына. Он должен нанести один смертельный удар. Он знал, что у него не будет другой возможности.

Император воспользовался краткой передышкой, которую его телохранитель добыл ему своей смертью, чтобы овладеть собой. Достигнув абсолютной сосредоточенности, он сфокусировал всю свою псионическую мощь в разряд чистой энергии, – более когерентный, чем лазерный луч, более разрушительный, чем взрыв звезды. Он метнул его в Воителя, это энергетическое копьё, нацеленное в сердце безумца. Хорус почувствовал, как нарастает энергия, и обернулся к Императору. Он осознал мощь атаки и её смертоносность, и удивление, написанное на его лице, сменилось ужасом.

Псионическая молния Императора ударила в Воителя. Хорус закричал под ливнем обрушившейся на него смерти. Он извивался и корчился от колоссальных мучений. Он прилагал яростные усилия, пытаясь противостоять смертельному удару Императора, но его потуги становились всё слабее под потоком убийственных энергий. Император, движимый всей силой своего гнева, боли и ненависти, направлял свою волю на то, чтобы убить Хоруса. Он почувствовал, что силы Хаоса отступают, разрывая связь со своей пешкой. Когда они это сделали, к Воителю вернулся рассудок. Император увидел, что на его лице забрезжило осознание совершённых им злодеяний. На нём заблестели слёзы.

Хорус рыдал от муки и раскаяния под шквалом псионической атаки Императора. Он мучительно выдавливал из себя свои последние слова: "Я был... глупцом. Я так заблуждался... всё погублено... Я предал тебя... мой отец. Я не прошу меня простить... окончи мои мучения... убей меня немедля! Я слишком слаб, чтобы устоять перед ними... они взывают ко мне... умоляю, покончи с этим".

Хорус был свободен, но Император знал, что умирает, и что силы Хаоса могут снова овладеть Воителем, – и во второй раз ему их не остановить. Риск был слишком велик. Хорус должен умереть. И всё же, вглядываясь в лицо своего старого друга, он колебался какой-то краткий миг, не в силах совершить это деяние. Затем он подумал о резне, которая всё ещё продолжалась за бортом и которая могла растянуться на всю вечность, и укрепился в своём намерении. Он изгнал из сердца всё милосердие и сострадание, выбросил из памяти всё, что только знал о дружбе, товариществе и любви. Его взгляд встретился с глазами Хоруса, и он увидел в них понимание. Тогда, с полным и холодным осознанием того, что он делает, Император уничтожил Воителя.