Отвергнутые мертвецы - [144]

Он слышал о париях, о них болтали и перешёптывались в Городе Прозрения, но до сегодняшнего дня он никогда не верил в их существование всерьёз. Абсолютная пустота того человека внушала ужас. Это был зияющий, бездонный вакуум, полное отсутствие начинки обычного человеческого бытия в виде памяти, жизни и витальных энергий.

Одна только мысль о его не-присутствии леденила душу, и Кай почувствовал, что к нему возвращается тошнота, вызванная отсутствием у этого человека души.

– О нет... – прошептал он, оборачиваясь и разыскивая источник своего недомогания. Он не мог ничего увидеть, но теперь, зная, что нужно искать, он пытался обнаружить пустоту парии.

Вон там, зазор в клубящемся кровавом тумане насилия!

Кай развернулся и побежал, но пария был быстрее. Хотя Кай и мог воспринимать пустоту, отмечающую его присутствие, он был не в силах от него ускользнуть. Рука парии сгребла астропата за шиворот и удержала его с такой силой, что он встал, как вкопанный. Хватка у этого человека была, как у машины, – такая же могучая и непоколебимая.

– Ты уже и так далеко удрал, – произнёс чей-то голос, скрежеща, как те ржавые зубья страха, которыми продирало по позвоночнику Кая.

Астропат едва сдерживал тошноту, всё его тело тряслось от ужаса, порождённого бесконечной неправильностью этого человека, которого вообще не должно было существовать на свете.

– Кто ты такой? – задыхаясь, спросил Кай.

– Меня зовут Картоно, – ответил его пленитель. – А тебе подошла пора умирать.

XXIII Алая Тропа / Любимец Из Клана / Высвобожденный Ангел

1

С того дня, как Асубха и Субха в последний раз воевали вместе, прошло больше сотни лет. Столетие с гаком минуло с тех пор, как они сражались вот так, как сейчас, – как боевые братья, по колено в крови и против такого грозного врага. Жизнь впереди или погибель, но кустодий был воином, который заслуживал того, чтобы почтить его славной смертью, и Асубхе хотелось, чтобы его братья по Легиону были свидетелями этого боя.

Для таких искусных воинов, как они, вооружённое противоборство с одним-единственным врагом было даже стыдно так называть, но преторианец не был заурядным противником. Он сражался с отточенным изяществом, каждый его удар был взвешенным и рассчитанным, его движения целиком и полностью предвосхищали действия Пожирателей Миров. Их троица кружила в грациозном танце, сплетённом из выпадов, уклонений, контратак и парирующих блоков.

Субха сражался, как Ангрон на арене: яростно и с неослабевающим напором. Он служил идеальным дополнением аккуратного стиля Асубхи. Пока враг отчаянно защищался от шквала страшных ударов Субхи, его близнец мог хладнокровно проводить прицельные атаки, выискивая возможность нанести смертельный удар, который мгновенно покончил бы с сопротивлением противника.

Но эта схватка шла не так, как они ожидали.

Кустодий сдерживал Субху без видимых усилий, работая своим оружием гвардейца с совершенно невозможной скоростью. Асубха разрядил в него свой пистолет, но воин в золотой броне откачнулся в сторону, как только был сделан выстрел. Его алебарда описала полукруг и разрубила ствол пополам, а затем ушла в обратном направлении, и её шипованное древко впечаталось в живот Субхи. Пока близнец приходил в себя от колоссальной силы удара, Асубха не упустил возможности полоснуть кустодия длинным кинжалом, позаимствованным у одного из людей Бабу Дхакала.

Клинок процарапал по наплечнику преторианца и отскочил от нащёчной пластины его шлема. Противник Асубхи врезал ему локтём по лицу, и Астартес зашатался от вложенной в удар силы. Пожиратель Миров отступил назад, чтобы прийти в себя, в то время как Субха обходил гвардейца с намерением напасть на него с фланга.

– Мне всегда хотелось сразиться с кустодием, – проворчал Субха.

– Мы не могли решить, кто выйдет победителем, – добавил Асубха. – Один из наших или один из ваших?

– Вас двое, – указал ему кустодий.

– Верно, но это не отменяет вопрос. Наши споры всегда заходили в тупик, поскольку настоящий ответ можно получить, лишь схватившись не на живот, а на смерть.

– Ты его знаешь. Я вижу это по твоим глазам. Ты знаешь, что вам меня не победить.

Асубха рассмеялся и отвёл свой клинок.

– Назови мне своё имя, – попросил он, – чтобы мы могли вспоминать могучего воина, которого сразили на Терре.

Кустодий перевернул свою алебарду, располагая её так, словно он стоял на страже.

– Я Сатурналия Принцепс Карфагина Инвиктус Кронус...

– Достаточно! – рявкнул Субха, бросаясь на преторианца. Близнец Асубхи всё ещё пользовался клинком, отломленным от алебарды убитого в Склепе гвардейца, – бледное подобие того, чем орудовал Сатурналия, но всё ещё грозное оружие в руках Пожирателя Миров. Кустодий атаковал, припадая к земле и целя наконечником алебарды в живот Субхи. Тот крутнулся вбок, уходя от удара, и обрушил свой клинок на наплечник Сатурналии. Золотая пластина закувыркалась прочь, но остриё соскользнуло с низлежащего слоя плотного кольчужного полотна, не успев пустить кровь.

Асубха закрепил успех, неистово пнув Сатурналию в незащищённый бок. Удар смял шлифованный металл набедренной пластины, и Сатурналия осел вниз. Асубха попытался пырнуть его своим ножом, но кустодий отклонился с траектории удара, и кончик клинка лишь пробороздил визор его шлема.