Отвергнутая принцесса - [45]

— Надеюсь вернуться в свой мир.

— А там есть львы?

— Да, но не в том месте, где я живу. Им вообще не разрешается находиться в домах и разгуливать по улицам.

Феакс тихонечко засопел, что, очевидно, сигнализировало о мыслительном процессе.

— Я люблю Аргуменду, как и собственное достоинство, — выдал он. — Мне нельзя возвращаться в Оролойю; каждая собака там только и ждет случая, как бы унизить и оскорбить меня. Можно мне остаться с тобой?

— Надо подумать об этом. Но, пойми, что придется регистрировать тебя как необычную разновидность кошки, — ответил Хобарт.

— Я понимаю.

Светский Лев сменил тему разговора и остаток пути предавался воспоминаниям о любовных приключениях с прекрасными дикими львицами. Хобарт удивился небольшому количеству таких историй, хотя ему раньше казалось, что у котов нет сдерживающих факторов насчет этого. Однако инженер удержался от смеха, не желая оскорбить маленького друга. Размышляя над предложением льва, он пришел к выводу, что квалифицированный бакалавр, как правило, имеет домашнего питомца, а его собственная собака умерла несколько лет назад. Надо будет только научить Феакса пользоваться туалетом...

— Хан! Кто-то проехал в лагерь перед нами. Смотри! — крикнул Хорват и указал на примятую траву.

Даже Хобарту стало ясно, что тут недавно прошел крупный отряд всадников.

— Что ты думаешь по этому поводу? — спросил инженер.

— Не знаю, но подозреваю хана Ховинда вместе с сыном.

— Могли они атаковать лагерь?

— Вполне, но вряд ли застали наших врасплох средь бела дня.

И Хорват широким жестом махнул в сторону невыразительной равнины, в траве которой спрятаться мог разве что Феакс.

— Полагаю, мы должны сами все увидеть, — объявил Хобарт. Еще час езды и на горизонте показались шатры маратаев в форме маленьких темных точек между голубым небом и желтым морем травы.

— Выслать разведчиков? — спросил Хорват.

В глубине души Хобарт пожелал, чтобы варвары не спрашивали его мнения по вопросам военной стратегии и тактики, но вслух ответил:

— Если постараемся подойти поближе — нас точно заметят. С другой стороны, мне бы не хотелось ползти на животе миль десять по траве. Предлагаю послать Феакса. Его размер позволяет... О-о-ой! Ты, маленький дьявол...

Светский Лев впился когтями прямиком в бедро инженера, а затем спрыгнул на землю.

— Ты смеешься надо мной! Я никогда не позволяю людишкам смеяться надо мной! Хоть и маленький, я все-таки лев! — промяукал он.

— Ладно, ладно, и вовсе я не насмехался. А, наоборот, сказал, что твой рост идеально подходит для лазутчика; никто, ни один зверь или человек, не сможет пробраться в лагерь лучше тебя!

— А, это совсем другое дело. Извини, что цапнул.

Успокоенный Феакс широкими шажками двинулся сквозь траву и моментально скрылся в ней. Остальные постарались устроиться поудобнее, чтобы дожидаться возвращения льва; некоторые спешились, некоторые остались в седлах, ели, курили или болтали. Лошади мирно пощипывали траву. Хобарт старательно избегал разговора с Аргумендой и Хорватом, опасаясь быть неосмотрительно вовлеченным в очередное деяние или дерзость. Он попытался заснуть, но по прошествии нескольких часов занервничал. Солнце давно село, когда, наконец, шатаясь от усталости, появился Феакс с языком на плече.

— Лошади! Лошади, лошади, вокруг всего лагеря! Паратайские, маратайские и даже из Логайи! Я узнал сбрую, — еле выговорил он.

— Так, и что же тут делают логайские лошади? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Хобарт. — Признаки битвы есть, Феакс?

— Нет, все спокойно. В лагере люди поют.

Озадаченный Хобарт вздохнул.

— Похоже, нам все-таки придется решать по обстановке на месте. Эй, все по коням! Когда подъедем ближе, будьте готовы скакать во весь опор, если на нас попытаются напасть.

Они обошли несколько обозов с запасами, везде их встречали приветливыми взмахами рук. Никаких следов крови или беспорядка видно не было. Как и говорил Феакс, повсюду виднелись лошади, стоящие стройными рядами. Пробираясь между ними, Хобарт вдруг заметил человека и узнал одного из королевских грумов Логайи.

— Эй, что ты здесь делаешь, Глауком? — крикнул он.

— Не знаю, господин. Я пришел с королем Гордиусом, потому что так было велено, — ответил юноша.

Во главе отряда Хобарт продолжил путь к главным воротам. Его заметили, не успел он и порога переступить, грянули трубы, пение и прочие звуки веселья смолкли, и наружу высыпала толпа людей.

Хобарт натянул поводья и приготовился развернуть лошадь, если потребуется, но встречающие не проявляли никаких признаков вражды. Впереди в окружении телохранителей и знаменосцев стояли четверо: Саньеш, король Гордиус, экс-генерал Воланос в костюме варвара, с короткими блондинистыми кудрями, торчащими во все стороны, и очень старый варвар, передвигающийся с палкой. Затем случилось то, чего Хобарт боялся больше, чем битвы: все четверо высокопоставленных лиц воскликнули, как один: «Хайль, Роллин, Король Королей!»

У Хобарта было секунд пять на то, чтобы удрать, но он потерял их, собираясь с мыслями. Потом их окружили, Аргуменда упала в объятия отца, а его активно стащили с лошади. Когда приветственная суматоха улеглась, король Гордиус крепко сжал его руку и произнес: