Отвечаю за возраст - [10]

Неподъёмная ношенька – туча?!

Пропадёшь в чёрном веере брызг?

Тень следов от репейных колючек

Может дó смерти тело загрызть.

Для души – тьма репьёв не помеха.

Знай: душевная боль высока!

О репье фраза только для смеха,

В утешенье мозгам остряка.

Для души, верь, смертельно такое:

Обывателя окрик и свист

Ей за то, что в пределах разбоя

Топчет банный осиновый лист.

* * *

Если можешь, дыши

В нереальном, заоблачном мире, –

Я не стану на грешную землю

Тебя опускать.

Только музыку слов ты услышь

В засорённом эфире –

Там другая жила

Для уставшей души благодать.

Там слова жили так,

Будто день их – короткий, последний!

Надрывались, рвались, но…

Смирялись с искусством «сказать».

Современных скачков, мешанины из слов

Проповедник,

Ты не сможешь двух слов

В жизни ровно текущей связать.

…Что ж, молчи! Я тебе говорить запрещаю.

Просыпайся – и пой,

Если это угодно душе.

Только я за слова, я – покуда жива –

Отвечаю,

Потому не терплю

Надсадившее глотки клише.

колодец-поэт

О душе – если есть! – позаботься:

В перестроечный век сохранил?!

…В глубине неживого колодца –

Звёздный свет, что его посетил.

В миг, как звёздочка в небе угасла,

Наш колодец безгласный, во мху,

Застонал, что стоял не напрасно,

Принимая и хлам, и труху, –

То есть залежи грязи житейской,

Словно старый старьёвщик – утиль.

…И себе не сказал он: «Бездействуй!» –

Чем сограждан своих восхитил.

И звезда – всё же ради молчанья! –

Отдавала свой праведный свет

Этой глуби, дождавшись свиданья…

…И колодец решил: «Я – поэт».

* * *

Нет сил, чтоб руку протянуть

Тебе, о чьей беде не знаю.

Но длить ли сумрак, стиснуть ль грудь,

Принадлежит решенье маю.

Бровей угрюмых два крыла.

И очевидна тайна глуби

Души, что зá душу взяла,

Хоть та и эта – однолюбы.

Мне ветер руки целовал, –

А был ли счастлив ты в мгновенье,

Когда сирени чуткий залп

Обезопасил дым цветенья?

истома

Кто ты мне? Стёртый образ – и только.

Нахожусь в забытье, как в плену

Тех ночей, где лимонная долька

Тщилась сметь походить на Луну.

Не приму этот мир новолунья:

Я боюсь разгоранья лучей…

Ах, Луна, ты ль не дивная лгунья? –

Вдохновляешься сглазом ночей.

Знай, что отсветы дальних пожаров –

Дань влечению пепельных крыл,

Тéней жизни – печальных, поджарых! –

К миру жизни, лежащей без сил.

Что любовная, что ли, истома

Чутко сходит поýтру на нет,

Но с Луною да будет знакома! –

В полнолунье несущая бред.

правда

В разрыве нашем нет твоей вины:

Не выдержал с собой несхожесть рядом.

Как ни были бы дни накалены,

Предзимье разродится снегопадом.

Я думаю: пусть было бы чудес

Чуть-чуть побольше, чем на самом деле.

…Вот луч сквозь тучу летнюю пролез,

Хоть туча растянулась на неделю.

Не подставляй ты солнышку лица:

Пускай хотя бы сердце обогреет.

…Когда б не ядра града из свинца,

Не пожинал бы век того, что сеет.

И ты меня за жёсткость не вини –

Я из другого вылеплена теста.

Люби по гроб безоблачные дни

И ложь: в среде таких имеют место.

жасминный дождь

В глазах у влажного июня,

Не возжелавшего дождя,

Мой бабий плач – ужасный нюня,

Что ноет, кашлем подавясь.

А дождь – он шёл… ленивый, слабый,

В ночь распускавший лепестки

Жасмина розового, дабы

Мой кругозор зажать в тиски

Июней, очень настоящих,

Июней, слившихся в один, –

Без комаров, и днём гудящих

О том, что вымок весь жасмин.

* * *

Веет ветер, принёсший покой.

Рябь речная нагрета, что шифер.

Солнце светит над той же рекой:

Во владениях солнца, не выше.

Солнце знает – по кругу! – свой путь.

Потому и земля хлебосольна.

…Будет сумрак

вползанием в грудь

Донимать, что меня не достойно.

И придёт из-за леса тоска.

Щерясь яростно лунным оскалом,

Позовёт вместе с ней поискать

Нежность

в памяти с крупным провалом.

* * *

Ах, Луна, ты почти что светило?

Лунный серп от земли далеко.

Я бы всё этой жизни простила:

Даже то, что пустила под кров.

А хотелось ещё приобщиться

К небесам, где зачаток Луны

Нарастить себя хлопотно тщиться:

Звёздной пыли амбары полны.

Соль надежд, что посеяна всеми,

Кто хотел вечной жизни:

Так вóт –

Потихоньку развеялось семя –

Только звёздное млеко течёт.

сушь

1

Сошли снега – ни рано и ни поздно.

Грачиный говор медлен, не криклив.

Весна пришла, из глаз своих бесслёзных

Ни капли слёз на снег не уронив.

Всё сушь да сушь!.. И в сердце, и в погоде.

О половодье в чувствах – ни гугу!

…И в горле сухо, словно шёл по сходням

На пристань, а душа – на берегу.

А с берега высокого лавиной

Сползая, – тает, тает вешний снег.

…И пристани цветочек – синий, синий! –

Глядит, не прикрывая нежных век.

2

Как бы ни было больно и горько

За тебя, прозевавшего жизнь,

Я тебе доверяю настолько,

Что пора прошептать: «Оглянись!»

Оглянись! Вправе ты не услышать

Этот сердца убитого крик.

…Вниз сползает с покинутой крыши

Снег, что вешним бескрыльем велик.

* * *

Расстались… Кажется, без ссор.

Не разошлись с тобой во взглядах.

Как странно: жаждущий опор,

Ты заблудился в снегопадах!

Да, снег – едва ль тебе указ,

Хотя январский снег – спокойней:

Для летних месяцев в запас

Готовит зелье, глядя в корень.

Борясь с порывами зимы

Ещё побуйствовать на троне,

Он вместо снежной кутерьмы

Обожествляет глубь, бездонье.

* * *

Этим солнышком погрелись все, кто мог.

Мне слезами сразу застило глаза,

Потому что едким паром от дорог