Отважные - [86]

— Да, верно, домой, — повторил Стремянной, и лицо его как-то сразу помрачнело. — Тут я и родился, и школу окончил, и работать начал на электростанции. Монтером… А потом, после института, сюда же вернулся — сменным инженером. Да недолго проработал — около двух лет всего. Больше не дал немец.

— А в городе кто-нибудь из ваших остался? — осторожно спросил Громов.

Стремянной покачал головой:

— Отец!.. Не знаю!

Морозов вытащил из кармана записную книжку.

— Так какой, ты говоришь, адрес у тебя? Севастьяновский, два? Перекроем тебе крышу, обязательно перекроем! Дай только в город войти. А тогда, конечно, недосмотр был… Уж ты извини, брат, недосмотр.

Громов хлопнул себя по коленям ладонями:

— Ай да Сергей Филиппыч! Как разошелся! Да ты бы сперва поглядел, цел ли дом-то. Может, и крышу ставить не на что…

Морозов поднял на него свои светло-голубые глаза.

— А ведь это верно, — сказал он задумчиво. — Ну что ж, сперва посмотрим, стоит ли дом. Если цел, крышей его накроем.

Он достал из кармана маленькую записную книжечку и что-то написал в ней бисерно-мелким, но четким почерком. Громов заглянул ему через плечо и прочел вполголоса:

— «Севастьяновский, два. Подполковник Стремянной. Если цел — покрыть железом». Побойся бога, Сергей Филиппыч! Да разве так можно писать? — Он громко расхохотался.

Ястребов и Стремянной невольно вторили ему.

Морозов слегка пожал плечами. Лицо его было совершенно невозмутимо.

— А что такое? Коротко и ясно. Даже не понимаю, что здесь смешного.

— Это потому, что у тебя чувства юмора нет.

— Нет, — спокойно согласился Морозов. — Вот и жена мне постоянно говорит: «Скучный ты человек, Сережа, юмора у тебя ни на грош». А что я ни скажу — смеется.

Все вокруг опять засмеялись.

Морозов махнул рукой:

— Смейтесь, смейтесь, я привык!

Дверь снова отворилась, и в блиндаж вошел повар — молодой парень в белом халате, надетом поверх шинели. В больших, красных от мороза руках он осторожно нес котелок, несколько алюминиевых мисок, ножи и вилки. В блиндаже сразу вкусно запахло жареным мясом, перцем и лавровым листом.

Ястребов сам разложил жаркое по мискам и налил гостям по стопке водки.

— Ну, товарищи, — сказал Громов, — за то, чтобы по второй выпить уже в городе!

— Правильный тост! — поддержал Ястребов и приподнял свою стопку. — Но объясните мне сперва, что у вас за особое дело в городе… Мы ведь и сами медлить не собираемся.

— Это, конечно, ясно. — Громов налег грудью на край стола и придвинулся поближе к Ястребову: — Нам, видите ли, достоверно известно, что гитлеровцы собираются вывезти из города все, что можно поставить на колеса, и угнать всех, кто способен работать. Хорошо бы этому помешать, а? Как вы думаете?

— Да так же, как и вы, — усмехаясь, ответил Ястребов. — Должен сознаться, что и у нас с товарищем Стремянным есть кое-какие сведения об этом… Ну, и свои соображения, естественно…

— Естественно! — подхватил Громов. — Вы уж меня извините, товарищ Ястребов, мы с Сергеем Филиппычем люди не военные, гражданские, а по дороге сюда тоже различные оперативные задачи решали… Вот, думаем, если бы удалось быстро обойти город и перерезать дорогу на запад, то они бы оказались словно в мешке. Впору было бы думать, как головы унести…

— Придумано неплохо, — сказал Ястребов, — если бы только предстоящая нам задача исчерпывалась взятием города. Но, к сожалению, это только первая ее часть. Главные трудности нас поджидают впереди — и как раз за городом. Западнее — так, километрах в пятидесяти от города — гитлеровцы построили укрепрайон. — Он встретил вопросительный взгляд Громова и кивнул головой. — Сейчас объясню. — Его маленькая, суховатая, крепкая рука привычным движением взялась за карандаш. — Расчет противника таков: в случае нашего прорыва на Белгород — остановить наступление вот здесь, километрах в семидесяти на восток. По имеющимся данным, укрепления построены довольно солидно — доты, надолбы, противотанковые рвы, минные поля, колючая проволока… Словом, все, что полагается. Проселочные дороги и шоссе простреливаются многослойным огнем… — Повозиться нам придется основательно. — Ястребов озабоченно постучал карандашом по столу. — Заметьте, что расположение района выбрано не случайно… Гитлеровское командование стремится перекрыть узел дорог и заставить нас идти прямо по занесенным снегом полям. А поля в этом районе, как вы знаете, густо изрезаны балками, овражками, на холмах раскинуты рощи. Местность очень удобная для обороны… — Ястребов помолчал. — Так что нам есть о чем подумать…

— Да, действительно, дело серьезное, — сказал Громов. — Но если вы знаете, что существует укрепрайон, то, очевидно, у вас есть и данные о нем.

— Конечно, мы знаем довольно много, — согласился Ястребов, — но надо бы знать еще побольше. Представляете, сколько мы сил, а главное, жизней сбережем, если будем брать укрепрайон, располагая всеми данными. Могу вам сказать, товарищи, только одно: сделаем все, что в наших силах и даже свыше сил. Дивизия будет действовать по плану командования. Естественно, что и в наших интересах освободить город как можно скорее. Так что будем надеяться скорее завершить операцию! В городе нас уже ждут!..