Отважная защитница - [11]

— Это твоя забота.

— Послушай, встречаются два типа преследователей. Первый тип — скромные воздыхатели. Они никогда не идут дальше записок и телефонных звонков, терроризируя жертву на расстоянии. Второй тип — это люди, чья прежняя привязанность к объекту страсти по каким-то причинам переросла в ненависть.

— Да? И по каким же причинам? — Хейл решил подыграть своей телохранительнице вопросами. В конце концов, это единственная тема, которую она согласна обсуждать.

— Знаешь поговорку о том, что от любви до ненависти один шаг? Одна из поклонниц могла почувствовать себя отвергнутой. Если она была сильно влюблена, то ее ненависть может стать очень опасной. Поведение таких людей непредсказуемо.

— Хочешь сказать, что она захочет меня пристрелить?

— Не исключено. Мы же не знаем, с каким типом преследователя имеем дело в данном случае. Это может быть кто угодно. Например, твои знакомые Виржиния, Пам, Линда…

Хейл удивился, что Элизабет знает имена его подруг, но тут же вспомнил, что в первый день после выступления все они прислали ему поздравительные открытки по случаю начала техасского турне.

— Брось, Лиз, только не они. Я их тысячу лет знаю. А ты, случаем, не ревнуешь?

— Ревную? Ты, должно быть, шутишь. Просто в мои обязанности входит быть осведомленной обо всех твоих знакомствах, которые могут таить в себе угрозу безопасности.

— Точно, так я и думал! — широко улыбнулся Хейл. - Ревнуешь!

— Я твой телохранитель, — возмутилась Элизабет. — Это все, что нас связывает. И пожалуйста, не делай поспешных заключений о том, кто из знакомых может быть опасен, а кто нет. Ты же умный человек!

Хейл усмехнулся. Элизабет впервые сделала комплимент его уму, а не таланту, и это ему очень польстило.

— Ладно-ладно. Но при одном условии: ты мне расскажешь, чем займешься, когда миссия телохранителя завершится. Чем ты еще увлекаешься, кроме кикбоксинга?

— Тхеквондо — это не кикбоксинг, — возразила Элизабет.

— Так чем? — настаивал Хейл.

— Ну, у меня самая обычная жизнь… Не знаю, что тебя может интересовать. Например, у меня есть собака…

— Наверное, что-то вроде добермана?

— Ротвейлер. И еще две кошки. И птичка.

Хейл не сдержал улыбки:

— Ну конечно, у тебя есть еще и птичка! Наверное, животных ты любишь больше, чем людей,

Ее глаза потемнели от гнева.

— С чего ты взял, что я не люблю людей? У меня никогда не было проблем в общении… По крайней мере до сегодняшнего дня. И к животным это не имеет никакого отношения! Между прочим, в детстве я хотела стать ветеринаром!

— Да? И что же помешало?

— Когда умер отец, надо было идти работать, чтобы помогать маме. Мы жили на папины алименты и после его смерти остались без цента.

— Прости. — Хейл почувствовал, что зашел на запретную территорию, но отступать было поздно. — Ты была очень привязана к отцу?

— Его уже пять лет нет с нами. — Пальцы девушки были сцеплены, глаза опущены, руки неподвижно лежали на коленях. — Его задавил пьяный водитель.

Он взял ее руку:

— Тяжело терять родителей.

— Тяжело терять любого близкого человека, — ответила Элизабет, пристально посмотрев ему в глаза.

— Да, конечно. — Хейл кивнул и поднялся. Он испытывал невероятный прилив нежности к этой прекрасной девушке, но не знал, как выразить свои чувства, чтобы она вновь не отвергла его.

— Хейл, моя работа — защищать тебя, — мягко сказала Элизабет. — И если потребуется, я буду защищать тебя от тебя самого.

— Не бойся, ты меня не потеряешь. — Она расслышала в его голосе какую-то странную интонацию.

Элизабет зачарованно смотрела, как Хейл пробирается обратно на свое место. Она откинулась на спинку кресла и попыталась расслабиться. Разговор с Хейлом всколыхнул воспоминания об отце. Дональд Перри развелся с матерью Элизабет, когда девочке было всего семь лет. Потом он с завидной периодичностью знакомил дочку то с тетей Сью, то с тетей Роз, то с тетей Мэри, но так больше никогда и не женился.

Иногда Элизабет казалось, что отец передал ей по наследству неспособность любить только одного человека. С юных лет Элизабет искала прекрасного принца, но за все это время так и не встретила человека, которому могла бы подарить свое сердце.

Почему Хейл Бриджес так напоминает ей отца? Может, из-за той же самой неспособности выбрать для себя только одну королеву?

В Галвестоне автобус остановился возле унылого пляжного домика с видом на Мексиканский залив. В доме были одна большая комната, кухня, выходящая прямо к воде, и три маленькие спаленки. Большие стеклянные двери вели на веранду, с которой открывался величественный вид па океан.

— Чей это дом? — поинтересовалась Элизабет.

Дом выглядел заброшенным и был обставлен видавшей виды мебелью, но, как ни странно, здесь было уютно и даже романтично.

— Это дом Чарли, — широко улыбнулся Хейл. — У нас с ним в некотором роде сделка, Я играю в его салуне, когда бываю здесь, а взамен он разрешает мне останавливаться в этом доме.

— Неплохая сделка, — одобрила Элизабет и занялась обычным осмотром нового помещения.

Салун Чарли располагался поблизости, и его нельзя было назвать тем местом, которое жаждут увидеть туристы. Но похоже, и здесь Хейл Бриджес пользовался не меньшей популярностью, чем на сценах знаменитых концертных залов. Весть о том, что сегодня выступает его группа, собрала в салуне такую толпу, что яблоку негде было упасть. К девяти вечера в зал набилось столько народу, что Элизабет пришла в ужас.