Отвага и любовь - [34]

— Не окажете ли нам честь и не споете ли, леди Селеста? Пусть лорд Керкланд хотя бы в этом разделит удовольствие с нами, особенно после того, как вы едва не стали его женой. Предложим ему хотя бы песню.

Роланд заговорил холодно, надменно подняв брови. Мередит с удивлением услышала от него эти слова.

— У меня нет никаких сожалений по поводу исхода моей женитьбы.

Мередит снова напомнила себе о том, что это заявление было просто частью их игры, и посмотрела на сэра Джайлса. Он ничего не сказал на это, но у нее появилось смутное чувство, что ему доставляет удовольствие то, что Орин поддевает Роланда.

Селеста взглянула на Роланда, потом неуверенно перевела взгляд на сэра Джайлса.

— Спеть?

Они обменялись странными взглядами.

— Конечно, — многозначительно кивнул ей сэр Джайлс.

Селеста повернулась к сестре.

— Ты будешь аккомпанировать мне, Мередит? Сидевший рядом с ней Роланд громко произнес:

— Конечно! Я хочу насладиться удовольствием, которое мне дано.

Его глаза были теплыми, лучистыми и обещали то, о чем она не отваживалась подумать здесь, в окружении всех этих людей.

Хотя Мередит знала, что ее муж только играет свою роль, она почувствовала странное желание порадовать его, доставить ему то самое удовольствие, о котором он говорил. Она встала, чтобы подойти к сестре.

Едва она опустилась на скамью, как перед ней возник слуга с лютней. Мередит взяла аккорд и посмотрела на сестру. Тут же поняв, какую мелодию они будут петь, Селеста кивнула. Лишь только Мередит заиграла, Селеста сделала глубокий вдох и запела. Звук ее голоса был такой красоты и чистоты, что Мередит, как всегда, преисполнилась благоговейного восторга.

Потом наступила ее очередь. Она вторила сестре. Хотя ее голос был более низким и не таким чистым, Мередит владела им превосходно.

Роланд был поначалу удивлен, а потом совершенно очарован пением этих двух женщин, Орин сказал правду: у Селесты был прекрасный голос. Однако, присматриваясь к ней, видя ее несравненную красоту, он понимал, что ее голосу, так же как и внешности, при всем его совершенстве чего-то недоставало. В ней не было страсти, не было жизни, в этой отстраненной недостижимой красоте.

Вслушиваясь, он понимал, что по-настоящему его трогает лишь голос Мередит. Он был полон земной чувственности, как и она сама.

Роланд перевел взгляд на Селесту и увидел, как она затравленно посмотрела на Джайлса. Роланд не был слеп или глуп, у него возникло сильное подозрение по поводу того, почему Мередит предложила себя в жены вместо своей сестры.

Конечно, ее поступок был неправильным, но в глубине души он мог ее понять. Он тоже настолько любил своего брата, что способен был сделать для него все, даже совершить такую нелепую вещь, как поменяться с ним местами, если бы тот попросил об этом.

Правда, Джеффри никогда не просил о таком. Он был гораздо благородней, чем эта Селеста Чэлмерс. Роланд боялся, что преданность Мередит сестре была совершенно напрасной, хотя и похвальной.

Как ни удивительно, но Роланд задумался над тем, не приготовила ли ему судьба еще один неожиданный подарок.

Эта мысль, по каким-то непонятным ему причинам, странно тревожила его. Он снова посмотрел на свою жену, любуясь нежной красотой ее профиля. Она пела, закрыв глаза. Роланд почувствовал, как снова всколыхнулись его чувства. Ее голос, казалось, вливался в него, проникая в кровь, костный мозг и позвоночник и становясь частью его самого.

Музыка резко остановилась, и он неожиданно почувствовал себя обокраденным, в то время как остальные начали бурно выражать свое одобрение.

Именно в этот момент Мередит подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Выражение ее лица было на удивление печальным. Какое-то время казалось, что они двое, Роланд и Мередит, были одни в этом мире. Дыхание Роланда участилось, и он почувствовал боль от разливающегося в груди тепла. Ему показалось, что какая-то неведомая связь установилась между ними. Словно они соединились вечными узами и всегда были ими соединены.

Роланд не сразу понял, что к нему обращаются.

Несколько сбитый с толку, он поднял глаза и встретился с испытующим взглядом сэра Джайлса.

— Что вы скажете, лорд Керкланд?

Роланд закрыл глаза и проглотил ком. Он не знал, что только что произошло, но с этого мгновения для него все переменилось. Стало так, словно впервые за долгое время лучи света коснулись потаенного места в глубине его души.

— Ну, так что вы скажете, лорд Керкланд? — настойчиво повторил рыцарь.

Роланд быстро приходил в себя, хотя странное чувство прошло не до конца. Взглянув на сэра Джайлса, он спросил:

— О чем?

Джайлс долго и пристально смотрел на него.

— Не правда ли, что у леди Селесты красивейший из голосов, которые вы когда-нибудь слышали?

Роланд кивнул.

— Действительно, очень красивый. — С этим он готов был охотно согласиться. Он взглянул на сестру своей жены, которая встала за спинкой стула Джайлса. — Прекрасно исполнено. — Он отыскал взглядом Мередит, которая стояла в сторонке, опустив руку с лютней и удрученно глядя в пол. — Мередит, — проговорил Роланд с нежностью, которая удивила его самого, — ваше пение необыкновенно тронуло меня.