Оттенки зла. Расследует миссис Кристи - [10]

– Сомневаюсь, – ответила я, подумав о том, что не смогла предугадать беды, выпавшие на мою долю в конце прошлого года.

– Вам надо познакомиться с Джерардом Гренвиллом, – заметила мисс Харт. – Он живет на острове в собственном доме с дочерью Вайолет.

Я не хотела проявлять слишком большое любопытство и предоставила миссис Брендел развивать эту тему.

– Но как же?.. – произнесла она дрогнувшим голосом. – О нем говорят такие ужасные вещи. Будто бы еще мальчиком он убил жившего у них котенка и изобрел девять жутких способов убийства, чтобы проверить достоверность поговорки «у кошки девять жизней».

– Наверное, не стоит верить всему, что говорят, – обронил Гай.

– Но кто же тогда совершил это злодеяние, если не он? – вопросила миссис Брендел. Глаза ее округлились при мысли о пугающей репутации Гренвилла. – И что он делает в долине Оротава? Неужели он действительно поклоняется дьяволу? И ест лепешки, приготовленные из цыплячьей крови?

Не дав Гаю Тревельяну ответить, вмешался Винниат, желавший поделиться собственными соображениями:

– Я читал, что он полагает, будто принятая в обществе мораль годится лишь для обыкновенных людей. И должен сказать, что отчасти согласен с ним – чисто теоретически, разумеется.

– Он, кажется, совершил однажды магический обряд внутри пирамиды Хеопса? – спросила миссис Брендел.

– Я думаю, он совершил много обрядов в разных уголках земного шара, – сказал Гай. – Он ведь известен как выдающийся альпинист. Наверное, вулкан Тейде – вот что привлекло его на Тенерифе.

– Ох, хватит уже о Гренвилле, – взмолилась миссис Брендел. – От одной мысли о нем меня бросает в дрожь. У меня нет абсолютно никакого желания видеть его. И на вашем месте, Гай, я прекратила бы знакомство с ним. Конечно, и на «Титанике» были люди, которые служили предвестниками несчастья, – это чувствовалось. Я помню, один пассажир…

Мы продолжали поглощать изысканные блюда: говяжье филе, филе камбалы и чудесную яблочную шарлотку со сливками. В беседе по-прежнему доминировал монолог миссис Брендел, но я с некоторым беспокойством заметила, что Хелен это надоело. В глазах у нее зажегся вызывающий огонек.

– Знаете, миссис Брендел, – прервала она излияния пожилой дамы, – ваш рассказ производит безотрадное впечатление. Вы оказались среди тех, кому повезло, кого спасли, но ведь столько людей погибло. И большинство, я думаю, утонули не потому, что не могли плыть, а умерли в воде от холода.

– Да, бедняги… Из спасательной шлюпки были слышны их ужасные крики. Это было похоже на…

– Наверное, многие прыгали в воду, когда корабль пошел на дно.

– Да, верно, некоторым в отчаянии пришлось пойти на крайние меры.

– Совсем как бедной Джине, – бросила Хелен. И за столом повеяло холодом. – Я все время думаю о ней, представляю, как она лежит там, на морском дне.

– Я знаю, что ты расстроена, Хелен, – сказал Гай, накрыв ее руку своей, – но сейчас не время и не место поднимать эту тему.

Она резко повернулась к нему, голубые глаза вспыхнули ледяным блеском.

– А когда же наступит подходящее время? Во время дознания? И какое может быть дознание, если нет тела? Оно осталось в море и служит приманкой для всех проплывающих…

– Хелен, – сердито оборвал ее Гай, – пожалуйста, возьми себя в руки.

– Ну да, наверное, то же самое ты говорил все время Джине, не так ли? «Дорогая, постарайся успокоиться, возьми себя в руки». И до чего это довело бедную женщину?

Гай оскорбленно отвернулся и встал.

– Наверное, пора уже расходиться, – сказал он. – Простите нас. Мы еще не вполне пришли в себя после вчерашнего.

– Это легко понять, – отозвалась миссис Брендел; все с ней согласились.

Гай взял Хелен за руку, но она старалась высвободиться. Он, однако, продолжал крепко держать ее руку, и тогда Хелен вырвалась с такой силой, что даже покачнулась. Ее другая рука задела бокал с вином, стоявший перед Винниатом. Темно-красная жидкость выплеснулась на скатерть и на лежавший рядом писательский блокнот. Все вскрикнули одновременно: Хелен с ноткой извинения, Винниат сердито и протестующе, остальные удивленно и испуганно.

– Вот черт! – проворчал Винниат и, схватив салфетку, стал промокать вино, попавшее на страницы блокнота. – Такие ценные записи!

– Очень сожалею, – сказал Гай. – Разрешите, я помогу вам.

– Спасибо, мы сами справимся, – ответила ему Дейзи Винниат, вытирая блокнот своей салфеткой.

– Слушай, ты только хуже делаешь! – пробурчал Винниат, когда винная лужа разлилась по странице. – Чернила расплываются, слова исчезают! – воскликнул он с отчаянием, а я в душе позлорадствовала.

На лице Хелен застыла страдальческая маска.

– Прекратите! – вскричала она и, схватив со стола бокал, швырнула его об пол. Вспышка ярости произвела ошеломляющий эффект. Все застыли, боясь вздохнуть. – Это же просто слова, ничего не значащие слова, написанные под диктовку! – продолжила она. – Как можно видеть в них что-то значительное?

Винниат и его супруга сидели, опустив глаза, оскорбленные и растерянные. Миссис Брендел судорожно втянула воздух. Хелен, видимо, осознала, что зашла слишком далеко, и, сбавив тон, проговорила уже более мягко:

– Я прошу прощения, но только вчера погиб человек. Несчастную довели до того, что она прыгнула в воду. И это мы, это я довела ее. – Она с удивлением посмотрела на осколки стекла на полу, как будто бокал разбил кто-то другой. – Меня все это мучает уже давно, я так не выдержу. Придется завтра пойти к капитану, я не могу больше носить это в себе. Я должна признаться, что убила Джину Тревельян.