Отсутствующая структура. Введение в семиологию - [37]

Однако смысл семиотического дискурса как раз и связан с его способностью сводить неясность побуждений, континуальность, экс­прессию к осознанному, дискретному, обусловленному.

Как мы увидим во втором разделе этой книги, вопрос об иконичес­ком знаке — это проверка на прочность всей семиологии, поскольку до сих пор этот знак не поддавался кодификации, выражению в струк­туралистских терминах. И все же мы должны разобраться в том, окончательна ли эта некодифицируемость, или это некое препятствие, которое семиология, не располагая достаточным опытом и инстру­ментарием, пока не в силах преодолеть.

III.2.

Но еще до окончательного определения сферы своей деятель­ности и собственных границ исследованию знаковых систем надлежа­ло разобраться с некоторыми вопросами Один из таких вопросов поставлен Гальвано делла Вольпе, — в полемике с эстетикой невыра­зимого его постановка совершенно законна и уместна Во многом предвосхищая нынешние споры, "Критика вкуса" исходила из того соображения, что эстетическое исследование не должно всепогло­щающе сосредоточиваться на проблемах "речи" (parola, parole), но должно иметь в виду "язык" (lingua, langue) как социальное явление, рассматривая диалектическую взаимосвязь кода и сообщения Но для того чтобы свести поэтический язык к коду, следовало преобразовать поэтическое сообщение в систему различий, рационально эксплици­руемую, моделируя, таким образом, некоторый механизм, способный порождать все коннотации и все богатство многозначного сообще­ния. Но именно поэтому преимущественное внимание уделялось тому, что поддавалось кодификации, тогда как, так сказать, "поэтическое" выглядело подозрительным, поскольку кодификации не поддавалось и не отвечало принципу произвольности и немотивированности язы­кового знака. Оно проходило по ведомству "гедонизма" и считалось

71 Ср. Edward Stankiewicz, Problems of Emotive Language, in Approaches to Semiotics, под ред. Th.A.Sebeok, Aja, Monton, 1964 Выразительные средства "индивидуального языка" всегда были предметом особого внимания специалистов по стилистике, см например, Giacomo Devoto, Studi di stilistica, Firenze, 1950, и Nuovi Studi di stilistica, Firenze, 1962

90

"внеэстетическим удовольствием". Отсюда неприязненное отноше­ние к "музыке стиха", которая, по мнению многих критиков, состав­ляет главное очарование поэзии, недоверие к ритму, рассматриваемо­му в отрыве от продуцируемого им смысла, усмотрение главного положительного свойства поэзии в ее способности быть переведенной в другой материал, при этом смена подкладки в значительной мере оставляет в неприкосновенности основной рисунок, сохраняя харак­терную игру означающих. Таким образом, в итоге все внимание со­средоточивалось на структуре означаемых, а звуку и ритму отводи­лась роль "оркестровки или совокупности выразительных средств, принадлежащих плану означающего и потому случайных и меняю­щихся при переводе поэтического текста из одной семантической системы в другую"72

На определенном этапе структурного изучения эстетического со­общения такое решение было, повторим, оправданным, но этап этот надлежало преодолеть, поскольку мы противоречим сами себе, когда принимаем фонологическую оппозицию за модель для более высоких уровней текста, и в то же время принижаем роль означающих, когда соглашаясь с кодификацией на уровне смыслоразличителей, мы отка­зываем в том же факультативным вариантам. И стало быть, если верно, что при рассмотрении языка нельзя пройти мимо того, что язык — это феномен социально-исторический, что он "та унифициро­ванная и объективная система словесных знаков, что составляет норму, которая уже сложилась, ту самую, без которой взаимопонима­ние между говорящими было бы невозможным" , то вопрос заклю­чается в том, насколько описуемы нормативные, исторические и со­циальные компоненты этих экспрессивных знаков, ведь в противном случае теория коммуникации должна была бы обойти своим внима­нием как раз то, что независимо от желания теоретика решающим образом влияет на коммуникацию.

III.3.

В этом плане приобретают большое значение исследования тех уровней коммуникации, которые для удобства можно было бы назвать низшими, чье влияние оказывается решающим в эстетической Коммуникации Во втором разделе этой книги нам еще предстоит рассмотреть исследования Ивана Фонаджи, посвященные "информа­ционным возможностям стиля словесных сообщений", а также про­блемам кодификации (признания конвенциональности) суперсег­ментных единиц и факультативных вариантов Речь идет о существо-

72 Гальвано делла Вольпе Critica del gust о, cit, pag 14

73 Ibidem, pag 91

91

вании некоего долингвистического кода, который одновременно вы­ступает и как постлингвистический в случае перевода словесных со­общений в чисто тональные, например, на язык барабанной дроби или свиста . Напомним также о работах советских исследователей, посвященных низшим уровням поэтического сообщения, и о статис­тических исследованиях ритма 75.

Сюда же относятся трудноразрешимые проблемы озвучивания эмоциональных состояний и вопрос об установлении смыслоразличителей для кажущегося нечленимым универсума "звуковых жестов". Как писал Ельмслев, "следует избегать заблаговременного жесткого разграничения грамматических элементов, с одной стороны, и тех элементов, которые принято называть внеграмматическими, с другой, т. e. отсечения языка разума от языка чувств. Так называемые экстра­грамматические или аффективные элементы в действительности могут подчиняться полностью или частично правилам, которые пока еще не удалось выявить" 76. Вопрос заключается в том, как эти "кон­фигурации" или "экспрессивные" феномены могут быть организова­ны в систему конвенций или значащих оппозиций; для других же, напротив, это та самая проблема, с которой столкнулся Трубецкой при описании фонологических явлений, называемых им "эмфатичес­кими", и которые, будучи конвенциональными, несут экспрессивную нагрузку.77 Короче говоря, независимо от того, поддаются ли коди­фикации указанные феномены, преобразуясь в систему оппозиций или представая в виде простых последовательностей 78, надлежит устано­вить, как осуществляется переход эмотивных подкодов в строго орга­низованные когнитивные коды 79.