Отсутствующая структура. Введение в семиологию - [104]

251

туре? Каковы терапевтические функции пространства в деле смягче­ния социальной напряженности и усиления интеграции разных групп? К трем пространственным измерениям проссемика добавляет чет­вертое — культурное, которое если и недостаточно измерено, все же от этого не менее измеряемо, кроме того, не будем забывать, что внутри этого пространства существуют сильные и слабые коды 36.

II.7.

Какие выводы следует сделать из сказанного применительно к нашему исследованию? Расстояние в X метров, разделяющее двух индивидов, состоящих в каких-то отношениях, является физическим фактом и количественно исчисляемо. Но тот факт, что это расстояние в различных социальных ситуациях и контекстах обретает различные значения, приводит к тому, что измерение перестает быть измерением только физического события (расстояния), становясь измерением зна­чений, приписываемых этому физическому событию. Измеренное рас­стояние становится смыслоразличительным признаком проссемического кода, и архитектура, которая при созидании собственного кода берет это расстояние в качестве параметра, рассматривает его как культурный факт, как систему значений. И при всем при этом мы не выходим за пределы левой стороны треугольника Огдена — Ричардса Физический референт, с которым имеет дело архитектура, всегда уже опосредован системой конвенций, включившей его в коммуникатив­ный код. Архитектурный знак в этом случае соотносится уже не с физическим референтом, а с культурным значением. Или, скажем томнее, архитектурный знак превращается в означающее, денотирующее про­странственное значение, которое есть функция (возможность установ­ления определенного расстояния), в свою очередь становящаяся озна­чающим, коннотирующим проссемическое значение (социальное значение этого расстояния).

Последнее сомнение могло бы возникнуть в связи с тем, что в таком случае архитектура предстает неким паразитическим языком, который может говорить, только опираясь на другие языки. Подобное утверждение никоим образом не умаляет достоинств архитектурного кода, поскольку, как мы убедились в Б.3.II.1., существует множество кодов, разработанных для того, чтобы в собственных терминах и оз­начающих передавать значения другого языка (так, код морских флажков означивает означающие азбуки Морзе, словесного алфавита или другой конвенциональный код). И сам словесный язык в различ­ных коммуникативных процессах часто выступает в этой своей защщающей функции.

36 Kevin Lynch, op at См. также La poetica urbanistica di Lynch, in "Op Cit.", n 2 См. A View from the Road, М Ι Τ , 1966

252

Известно, что в каком-нибудь романе или в эпической поэме язык в качестве кода означивает определенные нарративные функции, яв­ляющиеся смыслоразличителями некоего нарративного кода, кото­рый существует вне языка (столь же верно и то, что одну и ту же сказку можно рассказать на разных языках или экранизировать роман, не изменив при этом — имеется в виду сюжетный код — нарративного дискурса). И даже бывает так, что конституирование какого-то кон­кретного нарративного кода может повлиять на способ артикуляции более аналитического замещающего кода. То обстоятельство, что нарративный код оказывает очень слабое влияние на код типа лин­гвистического (хотя в современном экспериментальном романе это влияние иногда весьма ощутимо), объясняется тем, что, с одной сто­роны, лингвистический код достаточно пластичен, чтобы выдержать аналитический расклад самых разнообразных кодов, с другой, нарра­тивные коды, судя по всему, обладают такой многовековой устойчи­востью, стабильностью и целостностью, что до сих пор не возникало никакой нужды в артикуляции неведомых нарративных функций, для которых лингвистический код заблаговременно с незапамятных вре­мен не уготовил бы правил трансформации. Но допустим, что суще­ствует некий код, во многих отношениях более слабый и подвержен­ный непрерывной реструктурации, например, архитектурный код, а наравне с ним целые ряды еще не учтенных антропологических кодов, постоянно развивающихся и меняющихся от общества к обществу; тогда нам откроется код, который непрерывно вынужден пересматри­вать свои собственные правила для того, чтобы соответствовать функ­ции означивания означающих других кодов. Код такого типа по большому счету уже не должен больше заботиться о постоянной адап­тации собственных правил к требованиям антропологических кодов, которые он проговаривает, но в его задачи входит выработка порож­дающих схем, которые ему позволят предвидеть появление таких кодов, о которых пока что нет и речи (как будет разъяснено в В.6.III. и как об этом говорилось в В.3.III.4.).

II.8.

Напомним, впрочем, о том, что было сказано в A.2.IV.1.

Код — это структура, а структура — это система отношений, выяв­ляемая путем последовательных упрощений, проводимых с определен­ной целью и с определенной точки зрения. Следовательно, общий код ситуации, с которой архитектор имеет дело, вырисовывается в свете именно тех действий, которые он намерен предпринять, а не каких-то других.

Так, при желании провести реконструкцию городской застройки или какой-либо территории с точки зрения непосредственной опозна-