Отступник - драма Федора Раскольникова - [35]
- Зачем? - возразил арестованный, становясь к стене спиной.
Железняков поднял винтовку.
Молодой человек сделал усилие, чтобы придать лицу прежнее брезгливо-презрительное выражение:
- Хочешь застрелить? Стреляй. Думаешь, я тебя испугался? Дурак ты.
Он улыбался, но, чувствовалось, улыбка давалась ему нелегко. Заметно было, как напряглись мышцы лица, когда Железняков поднял ствол, целясь ему в голову. Левый глаз слегка прищурился, бровь чуть подрагивала. И все-таки он улыбался.
- Эх вы, шуты гороховые. Возомнили себя господами. Голодранцы хреновы. Стреляй. Придет время, все вы…
Он не договорил. Пуля попала ему как раз в подрагивавшую бровь. Он пошатнулся, но устоял. Кровь выступила не сразу, и почудилось, что выстрел был не настоящий, не боевым патроном, и что сейчас молодой человек это поймет и, поняв, пойдет прямо на Железнякова. И он пошел на него, уже отделился от стены…
Пока Железняков передергивал затвор, солдат-суздалец, равнодушно стоявший в сторонке, спустил винтовку с рем ня, взял ее в правую руку, неторопливо шагнул вперед, на ходу вытягивая руку с винтовкой, и сунул штык в грудь раненого. Трехгранник легко вошел в тело. Молодой человек снова откинулся к стене и стал заваливаться набок. Солдат подошел к упавшему, внимательно на него поглядел и еще раз воткнул штык. И опять штык вошел в тело, как вошел бы в соломенный тренировочный тюфяк. Вытянув штык, солдат вскинул винтовку на ремень и пошел прочь с тем же своим задумчивым выражением на лице.
Когда уходили из этого дома, попали еще в одну переделку со стрельбой. Но на этот раз столкнулись не с контрой.
Группа, производившая обыски в середине квартала, наткнулась в глубине обширного захламленного двора на притон воровской шайки. Воры оказали сопротивление, пытались пробиться к Леонтьевскому переулку, их оттуда отогнали моряки и солдаты оцепления, и они забаррикадировались в одном из флигелей. Флигель был двухэтажный, к нему близко подступали какие-то строения непонятного назначения, с окнами, забитыми досками. Блатные незаметно переходили из флигеля в эти строения и вдруг начинали палить из-за забитых окон. Только Раскольников с отрядом Железнякова вбежали во двор, спеша на помощь осаждавшим флигель, их обстреляли из одного такого строения, похожего на маленький закрытый манеж.
Когда раздались выстрелы, Раскольников и Железняков, бежавшие впереди отряда, залегли за кучей какого-то хлама. Лариса, следовавшая за ними, тоже хотела кинуться туда, но суздалец схватил ее за плечо и потащил в сторону, за угол бревенчатого сарая. Здесь отпустил.
- Не задело?
- Нет.
- Куда ж тебя понесло? Не успела б сховаться.
- Спасибо…
- Вот спас бы тебя Бог. Испугалась?
- Не успела.
- То-то, что не успела.
Солдат высунулся было из-за сарая, и тут же убрался назад: по нему выстрелили, пулька чиркнула по краю стены, вышибла из бревна щепку.
- Вишь, не унимаются.
Сарай был ветхий, без крыши, груда полусгнивших досок навалена сбоку, чуть не доверху.
- Дай мне револьвер, - сказала Лариса, показав на револьвер за поясом солдата.
- Стрелять умеешь?
- Умею.
С револьвером поднялась на груду, глянула поверх стены сарая, увидела круглое окно манежика, стреляли оттуда, и выстрелила по окну. Солдат пристроился рядом и тоже стал палить в ту сторону.
Стрельба продолжалась недолго. Взяли урок штурмом, кого не успели положить во время перестрелки, добивали штыками и прикладами, берегли патроны. Братва разошлась. Не пощадили и девку, взятую еще живой. Она была ранена, лежала пластом, а когда к ней подошли, выстрелила в упор из обреза, вышибла челюсть одному матросу, ее подняли на ноги и прикололи штыком к стене. Потерь же среди матросов и солдат, если не считать раненых, не было.
Вернувшись не поздно в свой вагон на Николаевском вокзале, Раскольников тут же лег, наутро опять предстояла облава, где-то в районе Хитрова рынка. Только стал засыпать, его растолкали: из-за спины матроса, поднявшего его, смотрела на него и улыбалась Лариса.
- Снова к вам, - сказала она, когда матрос вышел. - Не прогоните? Кажется, я начинаю привыкать к походной жизни. Я пришла к вам с прошением. Можете зачислить меня в свой отряд? Пока не закончена военная часть переворота, другими делами все равно не смогу заниматься.
- Где вы научились обращаться с оружием?
- Вот вы ругали Гумилева. А он не только декадент. Фронтовик. Кавалерист. Он учил. Возьмете в отряд?
- Один я не могу решить. Завтра поговорю с товарищами. Пока могу предложить напиться чаю. Хотите?
- Не откажусь.
Они долго не ложились в эту ночь. Говорили обо всем - о революции, об искусстве, в чем-то сходясь, в чем-то расходясь. И о миновавшем дне говорили, вспоминали отдельные происшествия этого сумасшедшего дня. Смеялись, вспоминая, как Раскольников с Железняковым под пулями блатных упали на землю за кучей мусора и угодили в канавку, полную куриных перьев, потом с трудом очистились от них, как Ларису затащил за сарай, словно котенка, невозмутимый солдат-суздалец.
Но вот о чем не говорили, старательно избегали касаться этой темы, так это о казни похожего на Раскольникова молодого человека, у которого нашли оружие. Хотя именно об этом больше всего хотели бы поговорить. Оба были потрясены и озадачены. И оба знали, что одинаково переживают случившееся. Но знали в то же время, что не готовы судить об этом. Во всяком случае, теперь. Может быть, когда-нибудь будут в состоянии судить. Но не теперь.
Талантливый инженер, волею случая получивший возможность реализовать без помех свои замыслы, создает «машину-матку» — химико-кибернетическое устройство, способное воссоздать любую вещь по образцу. Может она создать и человека. И не только создать, но и усовершенствовать…Иллюстрации: Роберт Авотин.Комментарии автора; взяты с домашней странички В.И.Савченко http://savch1savch.narod.ru/.
Владимир Савченко – известный в нашей стране и за рубежом писатель-фантаст. Каждое его произведение – размышления о важнейших проблемах бытия. Какую бы книгу В. Савченко мы ни взяли («Черные звезды», «Открытие себя», «Час таланта», «Испытание истиной», «За перевалом», «Похитители сутей») – повсюду проникновение в сущность человеческого призвания, поиск разгадки тайн Мироздания. Что такое Вселенная? Кем является человек? Куда мы идем? Эти и другие глубоко проблемные вопросы поднимаются и в первом романе дилогии. «Должность во Вселенной» – название многообещающее.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второй роман цикла «Вселяне». По состоянию на начало 2008 года — не опубликован, только авторский файл в интернете.…Первый роман писался ещё в советское время. Второй уже в постперестроечное. Автор, будучи властителем пространства и времени, перенес НИИ и весь городок Катагань заодно в наши дни.* * *Практические исследования в НИИ приводят к изобретению НПВ-Ловушек: устройств, посредством которых Неоднородное пространство можно вытянуть сколь угодно далеко, взять и переместить то, что там есть. Ловушки оказались очень кстати для полуразрушенного Института — и в духе времени; благодаря им он не только не разорился, не был «прихватизован», но обогатился и развернул еще более масштабные работы…
Владимир Савченко — известный в нашей стране и за рубежом писатель-фантаст. Каждое его произведение — размышления о важнейших проблемах бытия. Какую бы книгу В. Савченко мы ни взяли («Черные звезды», «Открытие себя», «Час таланта», «Испытание истиной», «За перевалом», «Похитители сутей») — повсюду проникновение в сущность человеческого призвания, поиск разгадки тайн Мироздания.Что такое Вселенная? Кем является человек? Куда мы идем? Эти и другие глубоко проблемные вопросы поднимаются и в новой книге автора.«Должность во Вселенной» — название многообещающее.
Владимир Савченко — прозаик и драматург, автор нескольких повестей, пьес, киносценариев и многих рассказов. За его плечами немалый жизненный опыт: воспитанник суворовского училища, офицер-зенитчик, он окончил факультет журналистики МГУ, работал литсотрудником в «Комсомольской правде», инженером на автозаводе имени Лихачева. Его произведения печатались в журналах «Новый мир», «Простор», «Москва», «Знание — сила» и других, по его сценариям поставлены телефильмы «Аптека Голубые Шары» и «Два капитана».«Тайна клеенчатой тетради» — первая историческая повесть писателя.
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.