Отступление от жизни. Записки ермоловца. Чечня, 1996 год - [26]
— Нам всем хамбец… Неделю назад здесь «духи» полк раздолбали… Нас всех подставили… В штабах за нас от «чехов» уже «бабки» получили…
Сделав своё дело, Некто исчезал, но с нами начинало жить то, что он нам с собой принёс…
Курим, нехотя переговариваемся… Время тянется мучительно долго…
Ко всему прочему понимаем, что в словах этого Некто тоже есть доля истины. Мы знали, что по чьему-то специальному умыслу наше наступление на Заводской район Грозного 8 марта 1996 года откладывалось по времени дважды, и вместо 8 часов утра, наша колонна начала медленно вползать в город в 4 часа вечера, когда до темноты оставалось менее двух часов. Позднее мы узнали от рабочих предприятий, расположенных в этом районе Грозного, что перед обедом боевики заняли выгодные позиции, и при этом смеялись и говорили: «Скоро сюда придут казаки, мы их жечь будем».
Война действительно представлялась единым великим обманом, где предательство дрогнувших перед страхом смерти рядовых бойцов представлялось детской шалостью несмышлёнышей по сравнению с глобальным предательством, исходившим в отношении нас откуда-то сверху.
Казаков в очередной раз выводит из некоего транса чей-то крик:
— Какого хрена застряли? Давай вперёд!
Практически все «тачанки» батальона начинают дёргаться — продвигаемся на несколько десятков метров, останавливаемся. И это уже в который раз…
Казаки называют «тачанками» МТЛБ — многоцелевой тягач лёгкий бронированный, очень вёрткую проходимую и маневренную технику, но ущербную с точки зрения брони и уступающую по вооружению БТРу. На эти «тачанки» посадили весь батальон ещё в Грозном, но мы не жалели о тех БТР-70, которые были у нас до этого — «семидесятки», якобы прошедшие капитальный ремонт, на поверку имели только новую покраску, и обнаруживали свои тайные дефекты в самые неподходящие моменты.
Небо сереет…
Время, тянувшееся под покровом тьмы нескончаемо долго, начинает ускоряться. Но лица казаков, несмотря на общее оживление колонны, остаются вытянувшимися от усталости. От усталости ожидания…
С приходом утра техника уже практически без остановок движется вперёд. Вокруг нас — поле, торчат прошлогодние будылки, смятая пожухлая трава вперемешку с пробивающейся тут и там зеленью. Спрыгиваем с «тачанки», начинаем идти под прикрытием брони, и это движение помогает нам отвлечься от самих себя, от тех переживаний, что не давали нам покоя уже несколько часов. Селение ещё толком не видно, но мы чувствуем приближение той самой развязки, которой мы, руководствуясь элементарным чувством человеческого самосохранения, до этого боялись. Теперь же, наряду со страхом, щекотать душу начинает иное чувство, и нас уже тянет к этой самой развязке невидимым магнитным полем, к которому мы, уже побывавшие на «боевых», были привязаны крепким узлом.
Где-то впереди начинается стрельба, но она пока ещё кажется чем-то далёким, нас не касающимся. Страх по прежнему имеет силу надо мной, но я уже переключаю своё сознание в создающуюся вокруг нас реальность. Казаки сосредоточены, переговариваются друг с другом, и разговор их уже не имеет отвлекающее от «неправильных» мыслей значение, но происходит по существу возможной ситуации.
Впереди начинается бой…
Техника ныряет в прокатанный гусеницами широкий проезд через сухой оросительный канал, и через минуту наш взвод выскакивает на взгорке и упирается в плотный огонь противника.
Мы не редко обсуждали эффект этого момента со многими казаками батальона, и все они были солидарны в одном: страх рассеивался огнём боевиков, пулемётные очереди рассекали время, наши мысли и чувства пополам, и обе половинки начинали жить совершенно автономно друг от друга. Я попадал в иное измерение и был совершенно иным человеком, отличным от того человека, который шёл рядом с бронёй ещё на той стороне канала…
Рассказывая о коллективном страхе, вспоминается эпизод, имеющий другую природу, нежели в случае, описанном выше. И если ожидание боя только закаляет солдатский характер, то бацилла паники разлагает воинский коллектив и даже может закончиться смертью кого-либо из бойцов. К счастью, в случае, упоминаемом ниже, этого не произошло.
Свидетелем массовой паники я стал в начале апреля, во время нашего нахождения в горах.
На следующий день после передислокации Ермоловского батальона из района Ачхой-Мартана к Шали, рано утром, начальник штаба поставил задачу нашей «незаменимой» второй роте:
— Основные силы батальона будут базироваться здесь, вам же необходимо выдвинуться в сторону предгорий, углубиться в них по направлению к Ведено. Продвижение должно осуществиться незаметно, никто не должен знать о вашем переходе… Боевиков в горах много, дней десять назад в этом районе, между Сержень-Юртом и Ведено, «духи» сожгли колонну… Спуститесь в долину в районе аула Беной, там вас встретят десантники… Тёплые вещи и продукты с собой не брать, идти налегке, с собой только оружие и по максимуму боеприпасы, всё остальноё довезём вам позже…
Расходимся…
— Дело ясное, что дело тёмное, — шутят казаки, но перспектива отличиться кое-кого радует. Появляется гордость, что комбат опять выделил из общего состава батальона нашу роту, доверив именно ей важное задание.
Основой сюжета романа известного мастера приключенческого жанра Богдана Сушинского стал реальный исторический факт: покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Бомбу с часовым механизмом пронес в ставку фюрера «Волчье логово» полковник граф Клаус фон Штауффенберг. Он входил в группу заговорщиков, которые решили убрать с политической арены не оправдавшего надежд Гитлера, чтобы прекратить бессмысленную кровопролитную бойню, уберечь свою страну и нацию от «красного» нашествия. Путч под названием «Операция «Валькирия» был жестоко подавлен.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.